Состав преступления [сборник]

— Ей, понимаешь, писать надо, — объясняет тётя Надя подруге, — а это из головы, а если в голове нет, то из ж… не возьмёшь.

Анатолий Бергер

«Воспоминаний не унять …»

Воспоминаний не унять,
Жизнь длится словно бы двойная —
Мордовия, Сибирь — опять
Я вспоминаю, вспоминаю.

Тюрьма колёсная — этап,

Давай, гони без передышки
Из лагерных колючих лап,
Оттуда, где заборы, вышки,

Сквозь пересылок маяту,

Сквозь крики солдатни конвойной —
В деревню, в ссылку, да не ту,
Не царскую — будьте покойны.

За мигом миг и день за днём,

А что забыл вдруг — то приснится,
С настырной памятью вдвоём
Мелькает жизни небылица.

2009

* * *

«Человек сложной и драматичной судьбы, Анатолий Бергер в тридцатилетнем возрасте попал под жернова жестокой, бесчеловечной государственной машины за свою литературную работу, как и многие достойные люди. Отсидев четыре года в Мордовских лагерях и два года «на поселении», он в 1975 году возвращается в Ленинград. Горький жизненный опыт придаёт особую мужественную глубину данному от Бога таланту художника. Публикация в Париже воспоминания «Этап» в 1979 году чуть не стоила поэту второго срока отсидки…»

Илья Штемлер, писатель

«Мучаясь в лагере, уповал на Слово: «Самоцензура — самоубиенье. Дрожит перо, боится вдохновенье, строка юлит, душа хрипит в петле — одним поэтом меньше на земле».

Лев Аннинский, критик

«Анатолий Бергер мог бы стать дебютантом 60-х. Но его звезда взошла на два десятилетия позже. Что ж, за это время она не померкла. Её горькая и чистая соль светит так же ярко и яростно, так же тихо и проникновенно, преображая боль в свет.

Александр Лаврин, поэт, прозаик

«Автор из немногочисленного поколения тех, кто в конце 60-х предпочёл благополучному продвижению по ступеням служебной или литературной карьеры участь изгоя — узника совести, избравшего жребий «жить не по лжи».

Стихи Анатолия Бергера я воспринимаю как чистый негромкий отклик на прозвучавшие в позапрошлом веке голоса самых вершинных поэтов — Баратынского, Тютчева, раннего Ивана Бунина — и продолжателей их традиций из Серебряного века, прежде всего — Ходасевича».

Георгий Васюточкин, стиховед

В лагерях советских тридцатых годов бытовала такая невесёлая шутка:

— Тебе сколько дали?

— Пятёрку.

— За что?

— Ни за что.

— Э, ни за что у нас десять дают.

В конце шестидесятых годов прошлого века, когда происходили события, которые легли в основу этой книги, ни за что уже не сажали. Сажали за «инакомыслие», вернее за то, что человек мыслил, а если ещё творил…

Анатолий Бергер родился в 1938 году в Ленинграде. Отец — физик, мать — музыкант. Окончил библиотечный институт. После института, поскольку там не было военной кафедры, отслужил службу в армии в Заполярье. Вернулся. Начались публикации в альманахах и сборниках Ленинграда. Стихи в самиздат не отправлял (они пошли потом, сами), читал их знакомым, друзьям. 15 апреля 1969 года арест. И за произведения, хранящиеся в тетрадях в письменном столе, за стихи, эссе о поэтах Серебряного века, за пьесу «Моралите об Орфее», где действие перенесено в средние века и где Орфея арестовывают — 4 года лагеря строгого режима и 2 года ссылки. Лагерь — Мордовия, ссылка — Сибирь.

Сейчас Анатолий Соломонович Бергер — член Союза писателей России, автор 8 книг, составитель сборника «Современники о Ходасевиче». Публикации в антологии «Строфы века», журналах, сборниках и альманахах России, Франции, Америки, Израиля.

Фролова Елена Александровна — журналист, театровед, член Союза театральных деятелей и Союза журналистов. Публикации в журналах, сборниках.