Состязание. Странствие

Перед ними на льду покоился провиант на несколько недель. Но огромный зверь в любую минуту мог соскользнуть в воду и утонуть, если бы раскололась льдина. И они принялись лихорадочно трудиться, чтобы сохранить самую большую когда-либо подстреленную ими добычу. Вонзили в тушу еще один гарпун, и обмотали линь вокруг тороса. Решили, что вернее всего будет разделать тюленя на месте, а затем перевезти через разводье по частям. Засверкали в воздухе отменно наточенные финские ножи. Работа была опасная. От крови и жира льдина стала скользкая, как мыло, чуть что — поскользнешься. Рукава и штанины тоже пропитались жиром и кровью. Они трудились не один час, и в разгар работы один из каяков накренился от удара проплывавшей мимо льдины. Легкого крена было достаточно, чтобы лежащие на лодке сани съехали за борт и потащили ее за собой. И как раз в этом каяке лежала большая часть оставшегося у них снаряжения. Каяк на глазах наполнялся водой. Нельзя было мешкать ни секунды. Ялмар расстегнул свой поясной ремень, лег на лед, зацепил пряжкой лодку и попытался вытащить ее из воды. Не вышло. Ледяным голосом, словно во рту был снег, руководитель произнес:

— Главное — патроны! Если намокнут, нам конец. Кажется, впервые в жизни голос его дрожал.

И наверное, впервые в жизни у него дрожали руки.

Ялмар прыгнул с льдины в другую лодку, где лежали запасные полозья из мельхиора, которые они взяли, чтобы проверить, не будут ли сани лучше скользить с такими пластинами. Отвязав один полоз, Ялмар вернулся на льдину, где с ножом в руках, весь в тюленьей крови, стоял руководитель. Тюлень лежал перед ними с распоротым брюхом. С принужденным спокойствием, готовый вот-вот сорваться, руководитель отчеканил:

— Прежде всего надо вытащить патроны.

К счастью, они лежали в специальной упаковке с ручкой, наподобие маленького чемоданчика. Согнув крючком конец полоза, они легли на живот и с третьей попытки ухитрились зацепить упаковку. Вытащили также медицинские инструменты. Остальное могло подождать теперь, когда они подстрелили тюленя.

Их жизнь зависела от патронов. Руководитель зарядил ружье, направил дуло вверх и спустил курок. Раздался выстрел. Позже они извлекли из воды остатки снаряжения. Вечером сидели у плошки и ели полусырую тюленину.

В небе над полярными льдами светила большая круглая луна.

На градуснике было минус тридцать пять.

8

В Арктику пришла весна, среди дня температура воздуха поднималась выше нуля, по ночам опускалась всего до минус двадцати. Льдины в разводьях таяли, образуя кашу, по которой невозможно было плыть на лодках. Лед трескался, и путь им пересекали все новые разводья. Они давно уже начали высматривать землю, однако без успеха. Нервы у обоих были расшатаны, отношения напряжены. Руководитель постановил сделать короткую остановку там, где они вытащили на лед тюленя. Остановка была вынужденной; он был не из тех, кому по душе ожидание.

Все их имущество, включая палатку и спальные мешки, отсырело; последние остатки овсяной муки смешались с соленой водой. Однажды вечером, когда руководитель растапливал ворвань для топлива и освещения, он нечаянно толкнул примус рукой и опрокинул его. Горячий жир разлился, и вспыхнуло жаркое пламя. Он живо нагнулся за снегом, чтобы прекратить горение, но огонь пополз по растекшемуся жиру и подпалил палатку. Когда опрокинулась лодка, один коробок со спичками намок, и спички разложили для просушки. Теперь они загорелись, одна за другой. Ялмар, отдыхавший после изнурительного дня, метнулся вперед, не вынимая ног из спального мешка, и прокатился по огню, но потушить пожар не смог. Руководитель сгреб охапку снега и льда, бросился с этой ношей на палатку, загасил почти весь огонь, однако чесуча продолжала гореть. Могучими обмороженными пятернями он сорвал с головы широкополую шляпу, которая защищала его от солнца и которой он очень гордился, и принялся сбивать ею пламя. Казалось, половина палатки охвачена огнем. Пламя добралось до небрежно оставленного патрона, и он взорвался. К счастью, пуля никого не задела. Тем временем Ялмар выбрался наружу из спального мешка и вступил в схватку с огнем. Палатка рухнула, придавив руководителя и гору снаряжения, пожар наконец заглох, но от палатки уже мало что осталось.

Лица обоих путешественников были вымазаны жиром и копотью. Кисти руководителя покрылись ожогами. Штаны прогорели на коленях. Боль была адская, но он не показывал вида. Две оставшиеся собаки не были посажены на привязь. Отскочив в сторону, они неистово лаяли, напуганные пожаром. Ялмар легко отделался, только прожег огромную дыру в спальном мешке.

Это случилось как раз в канун Ив'aнова дня. С утра оба они представляли себе, как запылают дома, в Норвегии, костры на зеленых лугах, в горах и у моря и любители природы всю ночь напролет будут плясать и отводить душу дружеской беседой. Они держали эти мысли при себе.