Состязание в непристойностях

— Естественно, — страдальчески сморщилась Тамара.

— А здесь?

— Ой!

— И здесь?

— Ой-ой-ой!!

— Понятно, — выпрямилась Волкогонова. — Так, милые дамочки, — решительно заявила она, — или вы сейчас же уходите из этой квартиры, или я вызываю милицию!

Всем своим видом Марина давала понять, что шутить не намерена. Конечно, она не прошла закалку колхозным рынком, но, работая в «Скорой помощи», ей тоже приходилось встречаться с самыми разными людьми, иногда даже не всегда трезвыми, и она умела ставить их на место.

— А как же нога?! — возмутилась за подругу Роза.

— С ногой все в порядке. Эта женщина притворяется.

— Как ты можешь знать, что у меня там внутри?! У тебя что, вместо глаз рентген?! — буквально заорала Тамара, переходя на ты.

Когда на рынке у нее возникали конфликты с товарками — из-за места или весов, — не многие могли ее перекричать. И вообще, даже грузчики не рисковали с ней связываться, так как можно было и в глаз получить.

— Если бы это был перелом или вывих, то на поверхности кожи обязательно появилась бы гематома, — отчеканила Волкогонова, скрестив руки на груди. — Да и нажимала я там, где болеть не должно было. Ну что, звонить все-таки в милицию? — поинтересовалась она, подходя к стоявшему на тумбочке телефону и берясь за трубку. — Кстати, Петр, проверь: ничего у тебя здесь не пропало: деньги, документы, другие ценности?

Встреча со стражами порядка подругам совсем не улыбалась. Это могло стоить им работы на рынке, да и не исключен был вариант, что до утра они просидят в камере в ментовке: рабочий день давно закончился и кто ими сейчас будет заниматься, кто будет разбираться в ситуации?

— Ой-ой-ой, испугала! Щас упаду в обморок! — загнусавила Тамара, тем не менее вставая.

Она натянула туфлю, крепко притопнула и как ни в чем не бывало направилась к двери. По пути Тамара прихватила полную горсть конфет из вазы и подарила обворожительную улыбку Калачникову:

— Дорогой, не скучай, я буду регулярно тебе звонить.

А Роза, развязной походкой следуя за подругой, пригрозила уже Волкогоновой:

— Ты еще поплатишься, сучка медицинская! У нас все здесь было тихо-мирно, мы просто хотели познакомиться с Петей поближе, может быть, выпить и закусить, а ты пришла и все людям испортила…

Когда дверь за ними наконец закрылась, Калачников, в течение всей этой трагикомедии простоявший у стены, с облегчением вздохнул и утер пот со лба.

— Как это я мог так дешево купиться! — нервно хохотнул он, подходя к бару и доставая бутылку виски и стакан. Наливая себе, Петр поинтересовался у Волкогоновой: — Будешь?

— Нет уж, спасибо, — отказалась Марина.

— А мне надо снять стресс. — Еще не поставив бутылку обратно в бар, Петр прилично отхлебнул из стакана. — Провели меня буквально на ровном месте. Просто удивительно. Пошлые и мерзкие шлюхи!

— Выбирай выражения! — осадила его Марина.

— Нет, они именно пошлые и мерзкие! — настоял на своем Калачников. — А ты видела их прически, их одежду?! Жуть! — передернул он плечами.

Он сел на диван как раз в том месте, где еще несколько минут назад возлежала Тамара, и, осознав это, опять вскочил, брезгливо отряхнул брюки и пересел в кресло. Даже когда у него был всего один зритель, он не мог избежать эффектных поз, жестов, картинных действий.

— Кстати, чтобы ты знал, — внятно произнесла Волкогонова, стараясь, чтобы до него дошел смысл этих слов, — пять минут назад ты видел свою зрительскую аудиторию, ее, так сказать, обобщенный образ.

— Тебе хочется меня обидеть?

Калачников был недалек от истины. Бросив все свои дела и в очередной раз приехав его спасать, Волкогонова в данный момент не испытывала к нему симпатии и совсем не собиралась щадить его самолюбие.

— Я всего лишь хочу, чтобы ты трезво взглянул на положение вещей, — сказала она. — Именно для таких людей, — последовал кивок в сторону дивана, — ты уже четыре месяца почти ежедневно разучиваешь танцы. И вообще все, что ты делал, попав на телевидение, ты делал именно для них.

Заявка была на серьезный аналитический диспут. Калачников никогда к ним не был склонен, а сейчас — тем более.

— Не утрируй! — отмахнулся он, делая еще один солидный глоток спиртного.

— А что же ты думаешь, твои зрители — интеллектуалы?! Или творческая интеллигенция?! А может быть, продвинутая молодежь?! — поинтересовалась Марина.

— Почему нет?! — без особой уверенности пробурчал Калачников.

— Не смеши! Именно такие забитые, обиженные жизнью и обществом женщины и составляют твою основную аудиторию. И когда ты и подобные тебе звезды упиваются своей славой и своими гонорарами, они должны помнить, в какой среде они популярны, на каком блеклом фоне им удается блестеть.

— В какую бы компанию я ни попал, почти каждый человек говорит мне, что смотрит мои передачи и любит их!

— Тебе врут! В глаза говорят одно, а за спиной — совершенно другое! Иногда над тобой просто смеются. И ты сам это прекрасно знаешь.