Состязание в непристойностях

В состав группы входила и некто Ася Козловская. В то время она вела молодежную программу на одном из второстепенных телеканалов, но была весьма популярна, или, точнее будет сказать, хорошо раскручена. Однако вскоре ее программу закрыли, и Ася вдруг как-то сразу исчезла — как с телеэкранов, так и со страниц журналов, печатавших светскую хронику. Пустышка сдулась, и этого никто и не заметил.

Калачников тоже ничего не слышал о Козловской несколько лет и, естественно, даже не вспоминал о ней, и когда Петр случайно встретил Асю в вестибюле телецентра, то в первый момент хотел сделать вид, что не заметил ее, но они столкнулись буквально лоб в лоб. В такой ситуации отворачиваться, прятать глаза было бы неприлично.

— О, привет! — изобразил он труднообъяснимую радость. — Кого я вижу?!

— Привет! — не менее притворно-восторженно осклабилась Козловская.

Во время съемок программы «Форт Баярд» им не раз приходилось обниматься и дружно кричать вместе со всеми: «Мы одна команда!», — но как только камеры выключались, Калачников и Козловская практически не общались между собой. У них была солидная разница в возрасте, они принадлежали к разным поколениям телевизионных ведущих и между ними не было ничего общего, так что и сейчас, помимо фальшивых приветствий, обменяться им было нечем.

— Ну, ты как? — попытался поддержать разговор Калачников. — Что-то я давненько тебя не видел.

— Я ушла с телевидения… уже около двух лет назад, — презрительно скривила Ася свои симпатичные пухленькие губки, словно ее заставили говорить о чем-то неприличном. — А ты что, не знал?

— Конечно, я слышал об этом, но как-то не верилось… И что же, ты совсем нас бросила?!

— Ну, если мне предложат что-то стоящее, то, может быть, я еще вернусь в контору, — заявила она тоном человека, не привыкшего размениваться на мелочи, и величаво добавила: — Сейчас я занялась литературой.

— Чем-чем? — немного суетливо переспросил Петр, решив, что он ослышался.

— Ли-те-ра-турой! — вызывающе подтвердила Ася. — Сегодня вечером, кстати, состоится презентация моей только что изданной книги.

Даже обладая богатым воображением, трудно было представить, что Козловская могла провести за письменным столом больше пяти минут. Полдня в парикмахерской — это да, ночь в модном клубе — безусловно, но не по нескольку же часов изо дня в день за написанием всяких буковок.

— А в каком она жанре? Это женский роман? — приличия ради уточнил Калачников.

— Обижаешь.

— А что?

— Что-то вроде мемуаров.

— В твоем-то цветущем возрасте ты решила взяться за мемуары?! — удивился Петр.

Этот вопрос Козловской, очевидно, задавали чаще всего, и она уже привычно отчиталась:

— Я описала встречи со всеми теми мужиками, которые крутились вокруг меня, когда я вела свою телепрограмму. А их, как ты понимаешь, было предостаточно — и из мира шоу-бизнеса, и из числа высших чиновников. Забавные были эпизодики, и, поверь мне, я не пощадила никого!

Трахнуть эту симпатичную, стройную дурочку хотели, конечно, многие, но вряд ли среди них были лица первой величины — они и Ася существовали в параллельных мирах, на разных планетах. Так что оставалось абсолютно непонятным, чем могли заинтересовать книгоиздателей дешевые, пошлые истории Козловской. Именно об этом в первую очередь подумал Калачников, а вслух он уважительно произнес:

— Любопытно! Как я догадываюсь, это будет оглушительная такая бомбочка! Маленький ядерный взрыв! Ты наживешь себе много влиятельных врагов.

Тут он поймал на себе оценивающий взгляд Аси. Так смотрят на входах в модные клубы всякие ублюдки, осуществляющие фейс-контроль: мол, можно тебя пускать в приличное общество или нет, достаточно у тебя в карманах зелени или ты только притворяешься крутым?

— Кстати, — сказала Козловская, — я приехала сейчас в контору, чтобы лично вручить кое-кому приглашения на презентацию книги. Искала, естественно, и тебя. — Тут Ася достала из сумочки узкий длинный конверт и, зажав его между средним и указательным пальцами, жеманно протянула Петру: — Придешь?

— А куда?

— Презентация пройдет в одном из ресторанов отеля «Мариотт».

— Это на Тверской?

— Нет, в другом «Мариотте», в том, что на Петровке — напротив Петровского пассажа. Начало в семь вечера. Впрочем, в приглашении все написано. Там будет очень много достойных людей и неплохой ужин. Так ты придешь? — Теперь вопрос прозвучал почти униженно.

— Обязательно! — заверил ее Петр. — Очень любопытно посмотреть, что ты там соорудила.

— Ну, тогда буду ждать тебя. Пока…

Когда Козловская исчезла из поля зрения, Калачников заглянул в только что полученный конверт — он был не запечатан. Внутри оказалась открытка из дорогой мелованной бумаги с золотым тиснением. Без преувеличения ее можно было назвать образцом полиграфического искусства, и весь тираж приглашений наверняка обошелся в копеечку. Невольно возникал вопрос: как все эти солидные расходы можно окупить? Не за счет же издания какой-то дрянной книжонки?