Состояние свободы

Сильный ливень, прошедший ночью, затопил и размыл дороги, а значит, перспектива долгой изнурительной поездки на остров была неизбежна. Я вышел из дома чуть позже восьми. Встретил водителя отца, Амита, у которого обычно рабочий день начинался позже, но, видимо, в то утро его попросили приехать раньше. Когда я доехал до залива Махим, снова полил сильный дождь. Хотя дворники, не переставая, бегали по стеклу туда-сюда, я едва мог разобрать, что впереди, а повернув голову в сторону пассажирского окна, я уже ничего не мог разглядеть за плотным потоком воды. Казалось, сейчас затопит весь мир. Примерно через двадцать минут ливень потихоньку стал слабеть, я снова обрел способность видеть сквозь льющиеся потоки воды, и мир вокруг стал напоминать картину художника-импрессиониста. В месте, где всегда приходилось постоять в пробке, рядом с мечетью Хаджи Али, я увидел, что длинная дорожка, соединяющая ее с сушей, была затоплена водой, и казалось, что мечеть, окутанная легкой дымкой, парила в воздухе, избавившись от уз, соединявших ее с берегом. Обычно вдоль этой дорожки сидели попрошайки, искалеченные и больные люди, мимо которых неиссякаемым потоком проходили верующие, идущие то в мечеть, то обратно. Я был настолько очарован видом сказочного замка, в который она превратилась, что даже перестал замечать окружающую меня действительность, полную человеческих страданий и просьб о помощи. Когда на светофоре загорелся зеленый, мальчики, продававшие даже в такую погоду подделки известных брендов, книги с различными практическими советами и глянцевые журналы, тут же исчезли, а машина тронулась с места, оставляя волшебный вид далеко позади.

В тот же вечер, где-то около шести часов, мы с папой сидели и спорили, стоит ли нам пропустить перед ужином стаканчик-другой виски с содовой, как в дверь раздался звонок.

– Кто бы это мог быть? – раздался мамин голос. – Для Рену рановато…

Рену была нашим поваром.

Я поднялся, чтобы открыть дверь. Рену стояла на пороге. Даже не стояла, а еле держалась за дверной косяк, чтобы не упасть, стоя на носочках. Ее лицо казалось настолько сухим, будто всю его влагу впитали глаза, красные от слез. Волосы, которые она обычно тщательно собирала в пучок на затылке, были растрепаны и торчали в разные стороны.

– Вы в порядке? – спросил я и затем повернул голову, чтобы сказать маме, уже подходившей к дверям. – Это наша тетушка.

Почему-то я никак не мог заставить себя называть ее по имени, да еще и добавляя к имени индийское ди, что означало «сестрица», или маши, «тетушка», хотя оба варианта считались вполне нормальными и привычными.

– Я всю ночь не сомкнула глаз, – начала Рену. – Полицейские приехали на фургонах и приказали освободить наши дома. Уровень воды в море поднимался из-за дождя, и они предложили нам эвакуироваться, думали, что наши джопри[12] затопит водой. – Она еле могла стоять на ногах. – Я не спала ни минуты. Они разогнали нас около десяти, приказали возвращаться к полуночи, но затем снова приехали в два часа ночи и выгнали нас. Мне пришлось работать весь день после бессонной ночи…у меня уже просто слипаются глаза. Я подумала, что, придя к вам пораньше, я бы что-нибудь быстренько приготовила и потом… я… я бы смогла…

Меня глубоко тронуло ее чувство долга и ответственности.

– Ничего не надо делать. Идите сейчас же домой, вам не нужно сегодня готовить. Отправляйтесь домой и отсыпайтесь.

Мама добавила:

– Да, Рену, не беспокойтесь сегодня о готовке и идите домой.

Рену стояла в нерешительности. Даже в состоянии крайнего изнеможения она считала, что должна отказаться от того, что так легко ей дается. В ее представлении это было чем-то неправильным и ненормальным, что хозяева дома встали на сторону служанки, сами предложили то, о чем она боялась попросить. И все же я смог разглядеть в выражении ее лица облегчение, которое было сильнее профессионального долга.

Поэтому, прежде чем она успела сделать слабую попытку отказаться от столь заманчивого предложения – не потому, что она была неискренней, просто у нее уже не было сил на это, – я опередил ее, сказав:

– Тихо, ни слова больше. Мы с вами увидимся завтра утром, а пока вам нужно выспаться. Идите.

Она была не из тех людей, которые любят улыбаться или выражать другие положительные эмоции, но сейчас без труда можно было увидеть, как проступала благодарность на этом измученном лице, будто на фотобумаге под воздействием химической реакции проявлялся негатив кадра.

– Куда вы все пошли, когда вас попросили покинуть дома? – поинтересовался я.

– Мы сидели на дороге, вот там. – Она показала рукой куда-то на запад.

– Вы сидели в беседке на набережной, что почти напротив нашего дома?

– Да, там.

– Но ведь лил дождь…

Она несколько раз кивнула, что означало, что, несмотря на все трудности, она героически справилась с тяжелым положением.