Состояние свободы

Они лазали по деревьям и делали варганы из длинных пальмовых листьев. Как-то раз они обнаружили что дерево папайи полое внутри; после этого они частенько окунали его ветки в мыльную воду и надували мыльные пузыри. Летом, когда они съедали сорванный с деревьев спелый тамаринд, или в другие вре мена года, когда ели его консервированные плоды, девочки очищали косточки и оставляли их себе, используя потом в своих играх. Они лежали на земле, держа словно ожерелье на шее коричневые косточки тамаринда, а одну из них клали себе на лоб прямо между бровей. В такие моменты они представляли себя невестами, облаченными в свадебные наряды, и лежали так до тех пор, пока какая-нибудь из косточек не падала. У кого из них быстрее упадет косточка, та первой и выйдет замуж. В магазинах не было ни игрушек, ни кукол, поэтому они играли с глиняными фигурками птиц, которые сделал кто-то из деревни. Птицы были украшены высушенными пальмовыми листьями, которые служили хвостами и ушами, из палочек и сухих листьев салового дерева были сделаны маленькие коляски, из древесины сала или бамбука вырезаны разные фигурки людей, животных, даже автобус с колесами. Автобуса они сами никогда не видели, поэтому взрослым пришлось им объяснять, что это такое. Они играли с косточками, фигурками и листьями, украшали их, осыпали лепестками цветов и напевали песни, которые слышали на празднике Ба-Параб[96]:

Рупа лекан ба чанду сетера кана
Сона лекан ба чанду мулуа кана.

Они сидели рядом друг с другом в школе. Школа находилась в трех милях от их деревни и в нескольких метрах от заасфальтированной дороги, на открытой местности, рядом с которой не было ничего, кроме вытянутых вдоль горизонта низких холмов с восточной стороны да редко посаженных деревьев, кустов и другой растительности, торчащей из красной земли. Деревенским детям, жившим в округе, приходилось идти до школы десять-двенадцать миль, так как она была единственной на весь их район. Но никто даже не пытался возмутиться этому, ведь им даже в голову не приходило, что бывает как-то по-другому. Они привыкли к такому порядку вещей, и другого им было не надо. Бывало, им приходилось пропускать школу из-за непогоды, но такое случалось редко. Ученики пропускали школу куда реже, чем учителя.

Школа была выкрашена в розовый цвет. В самом здании было две большие комнаты, «кашеварня» с голубыми стенами, где ученикам готовили полдник, и пристройка – уборная, с не доходящей до пола деревянной дверью. Ее нужно было закрывать на ржавый крючок. Для детей туалет был настоящей диковинкой, так как в их домах никаких туалетов не было, все делалось на улице, поэтому учительнице приходилось каждому объяснять, как им пользоваться. Такие демонстрации, как правило, сопровождались смущенным смехом ребят. Милли и Сони всегда смеялись громче всех.

Дети в возрасте от семи до одиннадцати сидели в одном классе, а те, кто был постарше, в другом. Все сидели на полу скрестив ноги и смотрели на учителя у доски. Чатаи[97] на всех не хватало – их было где-то тридцать или тридцать пять штук, поэтому некоторым приходилось сидеть на голом бетоне. Иногда пятнадцать, а то и двадцать дней в месяц дети приходили в школу, а учительница не появлялась или приходила, но только на полдня. Со временем это повлияло и на численность учеников: кому захочется идти в такую даль, особенно во время засухи или муссонов, чтобы просто часами сидеть в комнате и ждать ее до тех пор, пока не придет время идти домой? Поэтому те, кто все же продолжали ходить, появлялись там вовсе не из-за занятий, ведь их было не так много, а совсем по другим причинам. Кто-то ходил, чтобы встретиться с друзьями, кто-то чтобы его не отправили работать в поле, а кто-то, чтобы просто хоть чем-то себя занять, вырваться из бесконечного потока ничем не примечательных дней в их собственных деревнях. Ну и конечно, самой главной причиной была порция еды, которую они получали, независимо от того, был там учитель или нет.

Но у Милли был другой случай. Ее лучшая подруга жила недалеко от нее, и не было никакой необходимости проделывать каждый день путь, в совокупности занимавший два с лишним часа, чтобы ее увидеть. Безусловно, полдник был довольно заманчивым предложением, но было кое-что еще, что привлекало ее куда сильнее. Милли просто горела желанием учиться. Она хотела получать новые знания, выучиться читать и писать, пойти потом в ту школу, где ученики носят школьную форму и носят с собой большую кипу книг в руках или в рюкзаках – те книги, которые она так хотела научиться с легкостью читать от корки до корки и запоминать все то, что она оттуда узнает.