– Сегодня можешь не надраивать графитом каминные решетки. Ничего, обождут до завтра. Но не забудь разжечь огонь в гостиной, протри мебель, почисть щеткой ковры и накрой стол для завтрака, как это делает Полли. Она ведь тебе показывала, да? Потом возвращайся ко мне и помоги приготовить завтрак. Потом уберешь в столовой, гостиной и библиотеке. Смотри, будь внимательной, когда начнешь протирать панели в библиотеке – сперва три поперек, а уж потом вдоль, сверху вниз, чтобы пыль собиралась только на плинтусе. И про ковры, понятно, не забудь. После этого уберешься в верхней гостиной миссис Фарли. К тому времени как раз пора уже будет подавать ей завтрак. До ланча ты успеешь застелить кровати и вытереть пыль в детской, а после него догладишь, что осталось из белья. Еще надо почистить серебро и протереть фарфор... – Миссис Тернер перевела дух после утомившего ее длинного перечня и затем извлекла из кармана скомканный листок бумаги. Разгладив его, она принялась читать то, что там было написано, от усилия шевеля губами.
– Да, миссис Тернер? – тихонько спросила Эмма, вскакивая со стула, чтобы тут же начать делать то, что готовилась сказать ей кухарка, хотя она и не представляла себе, как можно успеть справиться с таким множеством поручений.
Блэки окинул взглядом маленькую фигурку девушки в слишком большом для нее переднике, который она то и дело одергивала, и в груди у него шевельнулся комок гнева. Вначале, слушая наставления кухарки, он внутренне посмеивался, но чем длиннее делался список Эмминых дел, тем больше его охватывала ярость. Да разве кто-нибудь сумел бы справиться со всем этим в течение одного дня, тем более Эмма? Она ведь сущий ребенок! Между тем сама девушка, казалось, не видела тут ничего особенного и, стоя рядом с миссис Тернер, спокойно ожидала дальнейших распоряжений. Однако, присмотревшись к девушке повнимательней, он не мог не заметить, что в ее потемневших глазах затаилось явное беспокойство, а рот непроизвольно сжался, – и только природное благородство не позволяло ей сказать то, что она чувствует.
Блэки перевел взгляд на миссис Тернер. Он понимал, что та вовсе не пытается сознательно эксплуатировать Эмму – ведь в душе кухарка была отнюдь не злая женщина. Но то, что он услышал, ужаснуло его до глубины души. Подумать только, Эмму используют здесь, как рабочую лошадь! Этого Блэки просто не мог вынести.
– Сдается мне, для маленькой девчушки дел невпроворот, – заявил он с присущей ему непосредственностью.
Пораженная миссис Тернер, уставившись на него во все глаза, даже покраснела:
– Верно ты говоришь, парень, – согласилась она. – Но Полли больна, и я ничего не могу поделать. Из Лондона приезжают гости и все такое. Да, Эмма, – со смущенным видом повернулась она к дожидавшейся ее распоряжений девушке, – чуть не забыла. Надо будет еще обязательно приготовить гостевую комнату для миссис Уэйнрайт.
Эмма повернулась к кухарке, которая все еще продолжала внимательно изучать скомканный листок.
– Значит, мне можно сейчас идти наверх, да? – спросила она.
На самом деле Эмма была далеко не глупа и прекрасно понимала, что перечень ее дел слишком длинный, хотя открыто выражать свой протест она и не решалась. Единственное, что можно было сделать, так это поскорее начать, чтобы управиться хотя бы к ужину.
– Через минутку, милочка. Дай мне сперва закончить это меню, – проговорила она, пытаясь собрать все внимание, чтобы наконец-то разделаться с запиской. – Может, я сумею все-таки справиться с завтраком сама. – Прищурившись, она снова углубилась в чтение. – Давай-ка сообразим. Яичница и бекон для господина Эдвина. Почки, бекон, сосиски и жареная картошка для господина Джеральда. Копченая сельдь для сквайра. Чай, тосты, свежие булочки, масло, джем, мармелад. Вот вроде бы и все. По-моему, достаточно! – Энергично встряхнув головой, она проворчала, набычив короткую толстую шею. – Не понимаю, почему в этой семье не могут все есть одно и то же? – И после небольшой паузы, сказала: – Похоже, милая, с завтраком я справлюсь и без тебя. А ленч сегодня самый обычный: холодная ветчина, соус „мадера”, картофельное пюре и яблочный пирог со сладким кремом.
Она перевернула листок, чтобы посмотреть, нет ли чего-нибудь и на обороте, и хмыкнула себе под нос.