Состоятельная женщина. Книга 2

– Нет-нет. Видите ли, за прошедшие века евреи разбрелись по всему свету. Они пришли в Испанию, Германию, Россию, Польшу и многие другие страны. Я сам родом из Киева, из России. Большинство евреев, живущих в Лидсе, тоже выходцы из России или из Польши. Мы приехали сюда, спасаясь от тех ужасов и тревог, что причиняли нам еврейские погромы. Я получил боевое крещение в своей собственной стране, и, как бы ни было нам тяжело здесь временами, все равно здесь не так страшно, как в России. В Англии жить хорошо. Слава Богу, мы здесь свободны.

Человек замолчал, проникнувшись тем, как серьезно и терпеливо девушка слушала его рассказ, и его внезапно осенила мысль:

– Вы наверняка не из Лидса, иначе знали бы, что здесь живет много евреев-переселенцев и что нас многие презирают.

– Я не знала, – подтвердила Эмма и добавила: – Я приехала из Райпона.

– А, вы из провинции. Тогда понятно! – Он хохотнул, и его грустные глаза неожиданно засияли. – Ну, юная леди, не стану вас дольше задерживать своими рассуждениями о евреях. Еще раз примите мою самую искреннюю благодарность. Да благословит вас Господь и сохранит до конца ваших, дней.

Эмма вздрогнула от этого упоминания о Боге, которого она больше не признавала и в которого не верила, но, понимая, что этот человек хочет ей добра, она ответила ему дружелюбной улыбкой:

– Пустяки. Мне это ничего не стоило. Была рада помочь вам, сэр.

Мужчина учтиво поклонился и пошел своей дорогой. Однако через несколько шагов он зашатался и, схватившись за грудь, оперся о стену. Эмма тут же подбежала к нему:

– Вам нехорошо? – Она заметила, что его лицо стало белым как полотно и исказилось от боли, губы посинели, а на лбу выступил пот.

– Нет, все в порядке, – ответил он сдавленным голосом, с трудом переводя дыхание. Чуть погодя он прошептал: – Боль уже прошла. Может, что-то с желудком.

Но Эмма подумала, что он очень неважно выглядит. Он казался совсем разбитым и больным.

– Вы живете далеко отсюда? – настойчиво спросила девушка. – Я отведу вас домой.

– Нет-нет! Вы и так много для меня сделали. Пожалуйста, прошу вас. Я хорошо себя чувствую. Не беспокойтесь.

– Где вы живете? – упорно настаивала Эмма.

– На Империал-стрит. – Он не мог не улыбнуться, с трудом превозмогая боль. – Весьма неудачное название для маленькой бедной улочки, ее вряд ли можно считать королевской в любом смысле этого слова. Она находится в районе Лейландз, в десяти минутах ходьбы отсюда.

Сердце Эммы упало при упоминании об этом квартале. Она слышала, что там было опасно, там было гетто, но она не выдала своих чувств, стараясь казаться спокойной.

– Пойдемте же! Я провожу вас домой. Мне кажется, вы не совсем здоровы, и вам может понадобиться моя помощь, если на вас опять нападут, – убеждала девушка.

Старый еврей был совершенно потрясен ее предупредительностью и готовностью вновь прийти ему на помощь, но, не желая причинить ей беспокойства, он изо всех сил старался отговорить ее. Эмма же, несмотря на его возражения, распорядилась по своему усмотрению. Крепче сжав свою сумочку, она отобрала у мужчины сверток, цепко взяла его за руку, к вдвоем они медленно пошли вверх по улице.

Острая боль в груди медленно проходила, и, когда дыхание восстановилось, мужчина почувствовал себя лучше. Он внимательно разглядывал девушку, которая помогала ему с такой заботой и так великодушно. Никогда еще чужой человек не одаривал его такой добротой. Он покашлял, унимая нахлынувшие чувства, и тихо произнес:

– Вы так добры и внимательны. Я очень признателен вам. – Он остановился, повернулся к ней лицом и протянул ей руку. – Меня зовут Абрахам Каллински. Окажите мне честь, назвав ваше имя.

Эмма сунула сверток под локоть и взяла его руку. Он крепко пожал ее тонкие пальцы.

– Меня зовут Эмма Харт.

Он заметил серебряное кольцо на ее левой руке:

– Миссис Харт, я полагаю?

Эмма кивнула, но ничего не сказала. Будучи человеком вежливым и тактичным, Абрахам Каллински уважал право других на личные тайны и воздержался от лишних вопросов.

Они шли ровным, спокойным шагом, Эмма поддерживала его под локоть, и по дороге он еще многое рассказал ей о себе, так как был общителен, разговорчив и красноречив. Эмма с ее пытливым умом и неутолимой жаждой познания слушала его с живым интересом, всецело внимая ему. Она узнала вскоре, что в 1880 году он отправился из Киева в Роттердам, а оттуда – в Гулль, крупнейший морской порт Йоркшира.