Состоятельная женщина. Книга 2

– Да, мне нужно собираться, – согласилась Эмма и отодвинула свой стул. – Но сначала я должна помочь миссис Каллински убрать со стола и вымыть посуду.

– Нет-нет, это не обязательно, Эмма. Мой муж прав. Мальчики должны проводить вас домой немедленно. Дэвид, не забудь написать для Эммы адрес мастерской, а затем вам надо идти, – рассудила Джанесса.

Эмма поблагодарила Каллински-старших за гостеприимство и чудный ужин, а еще горячее за работу, столь необходимую ей, чтобы выжить. Она пообещала быть в мастерской в понедельник в восемь часов утра и аккуратно убрала бумажку с адресом в сумочку.

Они довольно долго шли к дому госпожи Дэниел, но Эмма чувствовала себя в безопасности, ведь рядом с ней шел молчаливый Виктор, а с другой стороны – говорливый Дэвид. Они не наткнулись ни на какую шайку, Эмма не заметила, как быстро пролетело время в разговорах с Дэвидом обо всем на свете, но больше всего о портновском ремесле. Молодые люди настояли на том, чтобы довести Эмму до самой двери дома госпожи Дэниел.

Дэвид и Виктор были хорошо освещены светом газового фонаря, стоящего чуть поодаль. Эмма переводила взгляд с серьезного Виктора на смеющегося Дэвида и думала: „Они такие разные, но оба такие искренние”. Девушка подала руку Виктору:

– Спасибо, что проводили меня до дома. До свидания, – попрощалась она.

Виктор крепко пожал ей руку:

– Спокойной ночи, Эмма. И спасибо за помощь отцу. Это было благое дело.

– Да-да, благое! – подхватил Дэвид, взяв девушку за руку. – Увидимся в понедельник, ранним солнечным утром. Спокойной ночи, Эмма!

Когда Эмма вставила ключ в замок, юноши развернулись и пошли домой. Но Дэвид вдруг остановился и опять подбежал к девушке.

– Мы одинаково думаем, Эмма. – Его голос уверенно звучал в тишине. – Я знаю, мы станем друзьями. Добрыми друзьями.

Эмма внимательно слушала его и верила ему. Она кивнула:

– Я тоже так думаю, Дэвид.

Он открыл для нее дверь и, когда она благополучно вошла в дом, легко сбежал по ступенькам и поспешил за Виктором, ожидавшем его на другом конце улицы.

Дэвид Каллински и не ведал тогда, что произнес самые что ни на есть пророческие слова. Он и Эмма действительно были похожи, ведь оба они горели желанием добиться успеха.

И в эту душную ночь в августе 1905 года началась дружба, которой суждено было продлиться более полувека. Они вместе и каждый по-своему будут карабкаться наверх, борясь с жестокой нуждой, сражаясь со всевозможными предрассудками, стараясь достичь большего и лучшего. Этим восхождением и своими достижениями они увлекут за собой весь город. Они оставят неизгладимый след в истории Лидса не только своими потрясающими успехами как короли коммерции, но и безграничной помощью другим. Именно Эмма Харт, Дэвид Каллински и еще горстка добросовестных, энергичных и мечтательных евреев и евреек породят величие этого города.

Глава 29

Дни летели, сливаясь в недели. Сентябрь, сменивший август, незаметно подошел к концу, вот уже наступила середина октября, но Блэки так и не вернулся в Лидс. Эмма недоумевала, что могло его так задержать в Ирландии. Ее беспокойство особенно усиливалось, когда она оставалась одна в своей маленькой комнатке в мансарде. Но Эмма надеялась, что с ним ничего не стряслось. Она с нетерпением ждала возвращения Блэки не только как своего лучшего друга, но и, сама того не сознавая, потому что он связывал ее с прошлым.

Блэки О'Нил остался единственным духовным связующим звеном между нею и ее прошлой жизнью, с ее семьей, которую она любила и по которой скучала. Конечно, испытываемое ею периодически беспокойство было вполне искренним и касалось только благополучия Блэки, поскольку Эмма не была приучена жалеть себя. Кроме того, благодаря собственным усилиям, она сумела устроиться совсем неплохо. У нее была работа в швейной мастерской Каллински и комната в доме миссис Дэниел, и, несмотря на временность и даже призрачность своего теперешнего благополучия, оно давало Эмме приятное чувство защищенности.

Домовладелица, с каждым днем становившаяся все более сердечной и менее капризной, неожиданно заявила Эмме, что та может без сомнения рассчитывать на нее и дальше. Наблюдательной миссис Дэниел не потребовалось много времени, чтобы заметить благопристойность, гордость и хорошее воспитание Эммы. Достаточно было взглянуть на то, как она себя повела, столкнувшись в холле с двумя джентльменами, снимавшими в доме комнаты с пансионом. Вежливо, но сдержанно раскланявшись с ними, Эмма быстро, не теряя достоинства поднялась в свою комнату. С этой девушкой не будет хлопот, подумала Гертруда Дэниел, а вслух сказала: „Вы можете оставаться в моем доме сколько захотите, милочка”. При этих словах тестоподобное лицо миссис Дэниел расплылось в улыбке, и она почти с нежностью пожала Эмме руку чуть выше локтя.