Состоятельная женщина. Книга 2

Эмма обернулась к вошедшему в гостиную Джо, который направился к камину, потирая на ходу озябшие руки.

– Я обещала Эдвине, что буду помогать ей наряжать елку.

– Ах, да, я совсем забыл.

Продолжая распаковывать елочные украшения, Эмма рассказала ему о своей сегодняшней встрече.

– Тебе не кажется, что это отличная мысль – объединиться с Каллински? – закончила она свой рассказ и поглядела на Джо через плечо.

Джо нахмурился.

– Я в этом совсем не уверен. По-моему, только лишние хлопоты для тебя.

– Почему для меня? Главная тяжесть в этом деле ляжет на Дэвида.

– Мне кажется, что у вас обоих и так забот выше головы, особенно у тебя, – сказал Джо тем брюзгливым тоном, которым он всегда говорил, возражая против любых нововведений.

– Не будь занудой, Джо. Порой я просто отказываюсь тебя понимать, – спокойно возразила Эмма. – И потом, пусть обо всем этом голова болит у мистера Каллински. Он неважно себя чувствует в последнее время и слияние – лучший выход для него.

– Старик мог бы продать свое дело кому-нибудь еще.

– Конечно, мог, но зачем? Вполне естественно, что он обратился с этим к Дэвиду. Кроме того, Абрахам Каллински был всегда добр ко мне, и я только рада помочь ему.

– Просто я волнуюсь за тебя, Эмма. Но, впрочем, если ты считаешь эту идею чудесной, то кто я такой, чтобы пытаться критиковать? Вы с Дэвидом всегда делаете на фабрике то, что находите нужным.

– Мы всегда посвящаем тебя в наши планы, – мягко возразила Эмма, уловив обиду в его тоне.

– Да, конечно, ставите меня перед фактом.

– О, Джо, не сердись, пожалуйста. Скоро Рождество. Давай не будем ссориться.

– Ссориться? А кто ссорится? – вскипел Джо. – Правда, Эмма, стоит мне раскрыть рот, как ты сразу обвиняешь меня… – Джо прервал неожиданно фразу на полуслове и совершенно другим тоном воскликнул:

– Здравствуй, моя дорогая! Входи же, что ты остановилась там?

Эмма обернулась и увидела Эдвину, которая слегка замешкалась в дверях, но потом в два прыжка пронеслась через комнату и с криком „Папочка! Папочка!” повисла у Джо на шее. Он подхватил ее и закружил так, что голубое бархатное платье, надетое на Эдвине, раздулось колоколом, а ее длинные распущенные волосы, такие светлые, что казались серебряными, развевались у нее за спиной, переливаясь в свете лампы. Затем Джо поставил Эдвину на пол, придерживая за руки, чтобы та не упала.

– У тебя не закружилась головка, мой ангел?

– Нет, папочка, – улыбнулась в ответ Эдвина, и на ее прелестных щечках появились ямочки.

– Вот и ты, дорогая. Я ждала тебя и распаковала все игрушки. Мы можем начинать.

– Привет, мама, – сказала Эдвина, не глядя на нее и схватила Джо за руку. – Папочка, ты будешь помогать мне наряжать елку? Ну, пожалуйста, пожалуйста, согласись, папочка!

Она не сводила с него умоляющего взгляда своих блестящих серебристых глаз. Джо рассмеялся и потрепал ее по голове.

Конечно, буду, родная. Эдвина потащила его за собой к елке и, не выпуская его руку, вскарабкалась на подставленный Эммой заранее табурет.

Держа в руке серебряный шар, Эмма улыбнулась своей девятилетней дочери.

– Куда повесить это, дорогая?

Эдвина не ответила. Она посмотрела на Джо и одарила его ослепительной улыбкой.

– Как ты думаешь, где он должен висеть, папочка?

– Ну, я уж не такой специалист в этом деле. Может быть, здесь, – Джо указал рукой на ветку.

– Передай мне, пожалуйста, шар, мама.

Эмма молча вручила шар Эдвине, которая немедленно передала его Джо.

– Повесь его сам, куда хочешь, папочка. Я думаю, что ты должен сделать это первым.

Этот маленький ритуал продолжался несколько минут. Всякий раз, как Эмма доставала очередное украшение и предлагала его повесить куда-нибудь, Эдвина быстро забирала у нее игрушку и, не обращая внимания на предложение матери, предоставляла Джо право решать. Остро ощутив пренебрежение к себе, Эмма непроизвольно отступила от елки. Она ощутила себя нежеланным чужаком, вмешивающимся не в свое дело. Эмма отошла к камину, наблюдая оттуда за тем, как они счастливо смеются друг с другом. Обида нахлынула на нее, но она тут же прогнала ее прочь. Ей не следует завидовать их отношениям. Напротив, она должна радоваться, что они так любят друг друга.

Эдвина и Джо были так поглощены елкой и собой, что не заметили, как Эмма тихо выскользнула из комнаты. Бесшумно притворив за собой дверь и застыв за ней, она проглотила твердый комок, застрявший в горле и смахнула с глаз навернувшиеся слезы. Секунду спустя Эмма овладела собой и твердым шагом прошла по мраморному полу в холле, достала из чулана пальто, подхватила две стоявшие на полу корзины и быстро выскользнула за дверь.