Сосуд для безумия

— Не-е-е-ет ты не понимаешь… Всё дело в воле! В силе воли! Густав был лидером, он мог быть слабаком, но он и не мог подвести тех, кто от него зависит. Отрежь ему ноги, и вонзи свой гигантский топор в спину, тот всё равно будет ползти к финишу, пока на нём лежит ответственность! Именно поэтому, он чудовищный соперник!

— Так значит мы работаем от варианта со смертью Квина… Тогда жаль, что вы прикончили тех паладинов… — Грустно склонив голову, Версик сделал пару пометок в записях.

— Не было выбора. — Цокнул языком коллекционер. — Нужно было отвлечь внимание подразделения, пока ты выманивал Квина и глушил сигнал. Однако позже, это сыграло против нас… Ну и ладно, у нас есть ещё уйма паладинов тринадцатого подразделения.

— Но они незаконченный продукт. Синтез тьмы и света в них слишком слаб. Нет и намёка на отравление или проявление вторых личностей.

— Хех… Ты не видишь всей картины! Квин перворожденный, первого поколения проклятых! А они его частички. Сейчас ребята лишь куколки, но стоит им помочь и те вырастут в прекрасных бабочек.

— Неважно, — буркнул ассистент, — они ведь остались людьми.

— Но в продолжении наших экспериментов, успешный результат на них будет гарантировано больше, нежели на простых смертных! Их тела уже закалены проклятой энергией. Рано или поздно, они нам понадобятся. Эти дети будут венцом моего творения лучшими из проклятых!

— Итог? — Отчеркнув всё написанное, поинтересовался Версик.

— Безоговорочный успех! — Воскликнул коллекционер, вскочив с места. — Мы чертовски, долго шли к этому моменту и наконец, добились результата! — Демон яростно вскинул руки в стороны и уставился в потолок. — Бог создал людей! Дьявол демонов! Я же создал проклятых! Хоть Квин и скопытился, но перед своей кончиной показал удивительный результат. Да мы потеряли перворожденного, но я всё равно счастлив!

15 апреля 2012 год.

Тёплым весенним деньком, стая ребятишек радостно покидала школу после занятий, и среди них бодро брела заядлая компания друзей. Акари, Квин, Раверсаль и Лент.

— Эй Лент! Ты же сегодня выходной, куда собрался? — Задорным голосом окликнул товарища Квин. — Мы ведь собрались к Акари. Пол дня ждали момента, опробовать новую приставку.

— Извините ребят, не могу. Сестра приболела, и я обещал ей вернуться пораньше… — Грустно промычал блондин с растрепанными волосами, и отмахнувшись от друзей, побежал прочь.

— И правильно делаешь. — Буркнул грубый голос проходящего мимо старосты класса. — От этих оборванцев одни неприятности.

— Уж лучше быть оборванцем, чем очкастым занудой, Тревор. — Буркнул Акари, показав язык обидчику.

— Что такое Лент? — Возмутился Раверсаль. — Ты чего такой нелюдимый, хоть бы раз сходил со всеми. Тебя и так считают странным!

— Мне плевать. — Отмахнулся блондин. — Я спешу. — Развернувшись на месте, мальчишка отмахнулся от одноклассников, и бодрым шагом побрёл домой.

— Он вообще ни с кем не общается. — Пожал плечами Акари. — Я до четвёртого класса, его даже не замечал. И как его только угораздило подружиться с нами.

— Это всё дело рук Квина. Он Лента, почти силком к нам затащил. — Покосился на товарища Равер.

— Зря вы так. Он хоть и тихий, но не плохой чувак. — Буркнул Квин. — Ладно, пошли играть!

Лент же отделавшись от ребят, как можно быстрее поспешил домой. На самом деле, сестра вовсе не болела. Она сидела дома, дабы не показываться в школе, будучи с ног до головы, покрытой синяками, что оставил отец. Именно поэтому, Лент ежедневно, со всех ног мчался к дому, дабы в случае чего, вступиться за любимую сестру. Мальчик был рад, наконец найти друзей в школе. Он был счастлив в их компании, однако всё равно отказывался от прогулок с ними, поскольку не мог оставлять Кристину, один на один с отцом. Именно в тот самый день, он вернулся домой и застал обезумевшего отца, избивающим сестру на кухне. Именно в тот день, хрупкая психика ребёнка треснула по швам. Именно тогда, он набросился на отца и потерял глаз в неравном бою, когда здоровый мужик со всей дури шибанул мальчишку лицом об угол стола. И именно тогда, лёжа в луже собственно крови, мальчик поклялся защищать сестру ценой собственной жизни. С трудом поднявшись с пола Лент, нащупал кухонный нож на столе, и пока буйный отец вновь отыгрывался на Кристине, напал со спины.