SoSущее

… — То-то же, я простой служащий, — наконец-то дошел до Платона смысл произносимого Нетупом. — И отдаю в этом отчет. А остальные — щеки дуют. А за щеками у них что, видели? Думаете, там бразды невидного правления?

Вперив в зал ораторский взгляд, докладчик выждал некоторое время, а затем самолично ответил на свой вопрос:

— Ошибаетесь, там просто слюни. А «бразды неснимаемы», вот они, — сказал Нетуп и ловким жестом вынул изо рта металлический штырь с кольцами.

Мгновенно установившуюся в зале тишину прорезало неожиданное шипение. Оно раздавалось из ложи, где сидел старший расклад тайных начал. Признаться, было на что шипеть мастерам баланса и строителям горы. До выходки Нетупа считалось, что из живого локапалы извлечь бразды невозможно.

— Да я сейчас, сейчас, я только продемонстрировать, — пытаясь вернуть бразды в рот, увещевал он кого-то невидимого из ложи.

— Черт, как же они вставляются?

Вместо ответа скрытый за портьерой визави докладчика, которого Нетуп, имея на то право принимающего клоуна, обозвал чертом, бросил ему сверкнувший в луче софита предмет. Это был обыкновенный ключик, по форме напоминающий портфельный. Нетуп подобрал его и, присев за трибуну, привел себя в порядок, а точнее, в рабочее состояние локапалы северо-восточного локуса.

Наделенного полномочиями и браздами.

Он встал за трибуну, отпил глоток воды и, с почтением воздев очи к ложе арканархов, застыл в выжидательном молчании.

Через какое-то время занавеска снова колыхнулась, и Нетуп, согласно кивнув головой в сторону невидимого дирижера, перешел ко второй части доклада.

А послушать его стоило.

И не потому, что нечто путное говорил Нетуп принимающей стороны, просто давненько не стояла нога церемониарха на почве северо-восточного локуса.

Потому-то и удивлен был Платон сменой политической и эзотерической моды, соответственно по ту и эту сторону зеркала священных вод. Хотя не так давно единственным законодателем на землях Влажной был он, начальников начальник, Платон Азарович Онилин.

Судя по всему, то была вторая часть отчетного доклада генерального локапалы северо-восточного локуса по завершающей фазе Работы, заложенной Великим Октябрем, развязанным Великим Лениным, изначальной Лены помазаником.

И кто! Этот выдвинутый из мутных вод первичного накопления им, Платоном Онилиным, прямо в руки третьего ЕБНа, Нетуп-посадник вещает так, словно не Старшим раскладом утвержден, а самой Маархой помазан.

— …И здесь мы должны со всей решительностью сказать, что к настоящему времени все основные цели Октября достигнуты. Дело Великого Замысла близко к воплощению — Сияющая Пирамида Начал скоро навеки утвердится на Красной Земле Млечной. Но вначале, — уже буднично продолжил Нетуп, — я кратко остановлюсь на символических аспектах трансмутации, или, говоря еще короче, Словах, а затем, так сказать… — И тут он улыбнулся той самой хитрой, кривой, отвратительной, завораживающей и по-детски непосредственной улыбкой, что когда-то сразила Платона. Платон, в свою очередь, обвел глазами зал. И зал, несмотря на то, что большинство слушающих знало о происхождении оратора все: явное и тайное, личное и публичное, — зал тоже был очарован. Той легкостью, с какой бывший рядовой сексот и в настоящем Буратино-Нетуп расправлялся с отсохшими клипами прошлого. Пауза на улыбку была длительной, но не утомляла. — От Слов перейдем к Делу, — закончил фразу Нетуп, опять же ясно давая понять, с каких букв пишутся эти простые существительные.

— Товарищи, любая трансмутация в Большой Работе, которую, как вы уже догадались, я буду называть Делом, проходит через три основные стадии. Их можно называть по типу процесса или по основным цветам, которые характерны для каждого этапа. Наши европейские коллеги в то время, когда Веселая Наука превращений еще не выходила на простор человеческой природы, а довольствовалась природой первичных элементов, называли эти стадии путрефакцией, кальцинацией и сублимацией[143]. У нас же в северо-восточной партиции получили распространение цветовые дезигнаторы стадий Работы: нигредо, альбедо и рубедо, — которые мы привыкли называть проще, по-своему, по-русски то есть: Работой в черном, Работой в белом и, наконец, Работой в красном — так звучат в наших осинах главные стадии Тройственного Дела.