Сосватать героя, или Невеста для злодея

— Я отношусь к незаконнорожденным, — судорожно вздохнув, почему-то продолжаю: — Мама не получила разрешения на рождение ребенка… а мама Нира не имела права сохранять эту беременность, но так получилось, что два самых дорогих для меня человека пожертвовали карьерой, положением и кредитом доверия ради моего рождения… — гром заглушил мой всхлип. — Так что да, ассаэн Джерг, детство у меня было тяжелое! Спасибо, что напомнили об этом, а теперь я пошла, чтоб дальше сожалеть о своей никчемной жизни!

Резко пытаюсь вырваться, и не получается. Лериан держал не крепко, но шанса избавиться от его общества все равно не предоставил.

— Тиана… — Его голос полон подозрения, — мне не совсем понятно… о незаконном рождении в вашем личном деле ни слова!

Попала! Он же не старший Джерг, младший убежден, что я Тиана и только Тиана Аннора.

— Отпустите меня.

Руки начали чуть поглаживать, словно генно-модифицированный пытался меня успокоить. Делаю еще одну попытку.

— Нам нужно возвращаться…

— Тиа, — высокородный без усилия поднял меня, развернул и усадил лицом к себе, — расскажи, пожалуйста.

— Напоминает ситуацию на ящерке, — недовольно заметила я. — Что рассказать?

— О твоем рождении.

— Зачем вам это?

— Ты спасла мою жизнь, — просто ответил Лериан. Грянул гром, какая-то излишне наглая волна докатилась до прозрачной преграды и, разбившись о стекло, окатила нас мириадом ледяных частиц.

— Вы были в сознании? — хрипло спросила я.

— Да, — прозвучал спокойный ответ, перевернувший все мои представления об этом высокородном.

Сложив руки на груди, я неожиданно даже для самой себя начала рассказывать:

— Отец с мамой познакомились в медпункте. Мама была медсестрой, отец призывником — и закрутилось. Они собирались пожениться, но был дан приказ, и в ту же ночь крейсер с новобранцами перекинули в места боевых действий. Ошибка логистов — так в дальнейшем это было названо в прессе. А моя мать осталась… без мужа, так как расписаться они не успели, без разрешения на рождение ребенка и… со мной в животике. Вот так.

Лериан молчал, и я почему-то начала рассказывать дальше.

— Закон предусматривает принудительный аборт в подобных случаях, так как естественнорожденных ограничивают в численности. Мама не стала ни избавляться от меня, ни афишировать свое состояние. Все обнаружилось на медосмотре, который работники проходят раз в полгода. Мне был пятый месяц, мама рассказывала, что я уже толкаться начала, и она не смогла выполнить предписанное начальством распоряжение… Мама потеряла работу, квартиру и лицензию. Пыталась покинуть военный городок, ее задержали и направили на принудительный аборт. В больнице работала акушерка… моя вторая мама, Нира, она… я даже не знаю, почему она помогла маме, увела ее через выход для персонала и поселила в своей квартире. У мамы Ниры не было ни семьи, ни мужа, ни детей. Ее сбережений и маленькой зарплаты хватило на то, чтобы скрывать маму и мое предстоящее рождение. Роды принимала тоже мама Нира, одна… Вот так я появилась на свет без номера, без соцстрахования и без разрешения на жизнь. От отца не было никаких известий, и моя жизнь висела на волоске. Поэтому мама Нира приняла решение… Они с мамой зарегистрировали брак как гомосексуальная пара, спустя год добились права на рождение ребенка, ну вы знаете, такие пары проходят искусственное оплодотворение, и вот. Так, в год и восемь месяцев мама впервые вывела меня на улицу… на мою самую первую в жизни прогулку.

— Ты помнишь ее? — тихо спросил Лериан.

— Откуда? Я же была совсем маленькая. Это потом я узнала, что чиновники подобного маме Нире не простили, и она тоже была лишена лицензии. Это потом я ходила в школу, где меня все открыто ненавидели. Слово «незаконнорожденная» преследовало и в документации, и в надписях на моем шкафчике… Ну а то, что говорили про моих самых любимых людей, вообще потрясало воображение…

— Лесбиянок не любят, — едва слышно произнес высокородный.

— Они ими и не были! — злость внезапно проснулась, заставляя вспомнить то дикое чувство несправедливости. — Они пошли на это, чтобы меня спасти, как вы не понимаете! — О том, что плачу, догадалась не сразу, просто вдруг мокро стало и трудно дышать… — Когда папа вернулся из плена, о котором наше правительство умалчивало долгих шестнадцать лет, они с мамой поженились. Он любил ее все эти годы.

— А мама Нира? Слезы прекратились.

— Я осталась с ней, — прошептала едва слышно, — она была очень рада за маму, но… ей в пятьдесят сложно было вновь остаться одной. И я осталась с мамой Нирой… от нее и до школы было ближе.

Тогда, в свои пятнадцать, я не могла простить родителям их счастья и того, как легко мама забыла о пожертвовавшей всем ради ее ребенка. А мама не могла простить мне непреклонного: «Я буду жить здесь… других детей рожайте, вам теперь можно… папе дали разрешение». Детей, к сожалению, больше не было. Роды у мамы очень тяжело прошли, мама Нира была совсем одна, без медаппаратуры и… стоит ли удивляться маминому бесплодию.