Сотая бусина

   Спутников своих я, как и грозилась, в дом не пустила. Кот, конечно, пофыркал на такой произвол, а потом демонстративно хлопнулся на парадном крыльце. Ветран же, сразу от калитки, свернул к навесу - докалывать, брошенные из-за похода по лавкам, чурбашки. А я, уже в гордом одиночестве, переступила через порог... Корзину, как оказалось, торопящиеся по моему следу 'сыскари', бросили прямо в сенях. Салфетка съехала с ее набитого под самую ручку верха, и одним углом лежала на полу. Эх, видела бы такой беспредел моя тетушка. У нее вообще на почве порядка, выражаясь маминым языком, имелась еще одна 'идея фикс'. Особенно, когда дело таких вот, парадно-показательных атрибутов касалось. А тот, которым я сейчас пользовалась, сама же ей когда-то крестиком и расшивала - в подарок на день рождения. Остальные, аккуратной стопкой сложенные на нижней полке буфета, были моим неприкосновенным запасом. И с петухами и с розами. Одна, так и вовсе особая - вся в звездах и со слегка кривоватым месяцем в углу, для специальных закупок в дни Солнцепутья. Здесь, в Мэзонруже, каждая, относящаяся к себе всерьез хозяйка имеет подобный салфетный арсенал. На моем же подарке сомнительно красовались ландыши - любимые тетушкины цветы, натыканные неумелой, тогда еще детской рукой, но с большим усердием... и, конечно, при помощи Груши. Она мне тогда и схему из местных закромов откопала и нитки мы вместе с домовихой для рисунка подбирали. Груша... Вздохнув, подхватила я одной рукой корзину, другой - сползшую на пол салфетку, и осторожно толкнула дверь.

   Тишина сегодня, вновь накрывшая дом, ощущалась даже затылком. Не помогал и высокий, в два этажа потолок, который, казалось, вот-вот захлопнется прямо надо мной, словно крышка в шкатулке... Или, на гробе... Ну, это уж, совсем!

   - Та-ак... - запустила я в эту тишину свой, нервно дребезжащий голос. - А вот мы ее сюда на стол... по-ставим. А что у нас тут? Ага... Груша!.. Грушенька! - сквозь тишину, как сквозь вату в ушах, пробилось ко мне щелканье тетушкиных ходиков. - Грушенька! Мы пряников твоих любимых купили... с изюмом! Давай чай с тобой попьем? Вдвоем, на садовом крыльце! - тишина в ответ не проронила ни слова, а я лишь упрямо тряхнула головой. - Я тебя там буду ждать... очень буду... очень...

   Я тебя буду ждать... Рядом с миской, в которой так вкусно пахнут корицей и медом самые лучшие в мире пряники, сбоку от кружки с чаем, уже давно не пускающей в прохладный садовый воздух пар. Буду ждать. Потому что не может так быть, чтобы все, вдруг, встало с ног на голову. Чтобы мир потерял все свои краски, а в жизни моей, бережно покоящейся на простых истинах, произошел раскол. Я уже много лет привыкла знать, вставая каждое утро, что Зеня, как всегда, ждет меня внизу, что тетушкины ходики я завожу по вечерам, и что домовиха моя верная будит меня всегда одной и той же фразой...

   - Добрый день, хозяйка.

   - Груша... Ты пришла.

   - Так, пряники же с изюмом...

   - Да, ничего она больше не сказала, - ожесточенно выскребая ногтем синюю кляксу, в который раз повторила я. - Но, ведь самое же главное...

   - Это, конечно, - подогнул одну ногу под другую, сидящий на диванчике Ветран. Мебель, под его немалым весом надрывно ойкнула. Мужчина замер. - Однако на ночь меры принять нужно, - и вернул ногу на пол.

   - И что это за меры? - вяло поинтересовался со своего стула кот. Он, в отличие от воина духа, мою радостную новость воспринял, как факт, полностью проблему решивший. - Вместо меня на стасину кровать переместишься?

   - Зигмунд! - выразительно воззрился на него Ветран. - Не говори глупостей. Хотя...

   - ... неужели, решишься?

   - Зеня, заткнись! - нервно шерканула я напоследок ладонью по стене, и развернулась к своим собеседникам. - Какие меры, Ветран? Выражайся яснее.

   - Сегодня я ночую... на полу рядом с вами. Это первое. А второе... Анастэйс, ты, как маг, что вообще по сложившейся ситуации думаешь?

   - Что думаю? - прищурила я глаза. - Думаю, что, если Груша не боггарт, то, значит, что-то в доме действует на нее, как на духа крайне отрицательно. И именно это и выплескивается в такие иллюзии.

   - Что-то, вроде клочка шерсти под порогом или воткнутой в укромное место иглы? - внимательно посмотрел на меня Ветран.

   - Ну, если совсем примерно, то да.

   - Угу... Тогда давайте вместе вспоминать, кто в доме был с того самого дня, как вам подкинули бусину и до первой иллюзии.

   - Давайте, - согласно плюхнулась я на соседний с котом стул.

  В результате в список на почетное первое место пошел Дозирон, с настоятельным советом держать язык за зубами. Следом за ним: мой начальник (многократно, по долгу службы) и Аргус (со своими новаторскими рифмами). Трудности возникли лишь с воссозданием памятной ночи в саду. Поэтому, туда же машинально, общей группой были внесены все остальные там присутствующие, а потом вычеркнут господин Фенербак:

   - Я точно помню - в доме он не был, потому что, когда вы в избушке уединились, я его самолично в наш садовый клозет провожал... И по дороге назад еще чуть не заблудился, - чистосердечно добавил умник.