Сотерис

— Да не хочу я время терять! — вспыхнул Андрей. — И вообще, это твоё «думай, что делаешь, думай, что делаешь», — передразнил он Машу. — Достало! Сделаем — увидим. — Он надулся и сердито посмотрел на нее. — Короче, ты стой думай, а я пошел!

Повернувшись, он широко зашагал в сторону школьного крыльца.

— Андрей! — крикнула Маша ему вслед. — Пожалуйста, послушай меня!

Но он только махнул рукой и скрылся за дверями. Маша огляделась и, пробормотав про себя: «Зачем я ему только рассказала про тех геологов?», — тоже направилась к школе.

В коридорах было еще пусто. Маша поднялась на второй этаж. Недалеко от кабинета физики, положив рядом рюкзак, на подоконнике сидел Андрей. А напротив него, прислонившись спиной к стене, стоял Сергей Сергеич и оживленно что-то говорил.

— …Самая чистая вода, — услыхала Маша, подходя к ним. — Здравствуй, Мария! — поздоровался учитель, завидев ее. Андрей нахмурился.

— Здравствуйте, — вежливо ответила Маша и прислонилась к подоконнику.

— Я описываю, как в прошлом году с группой аквалангистов отдыхал на Черном море, — доброжелательно пояснил Сергей Сергеич. — Андрей задал вопрос, сложно ли научиться плавать с аквалангом. Так вот, если ночью море спокойное, то по утрам вода прозрачная, как стекло. Видно на много метров — правда, только после восхода. А до этого можно любоваться отраженными в ней звездами. Очень красиво!

— И много видно звезд по утрам? — спросил его Андрей.

— А какая тебя интересует? — улыбнулся Сергей Сергеич. Маша впилась глазами в учителя, но тот смотрел только на Андрея. — У меня жена астроном, я от нее нахватался, — пояснил он. — Про звезды могу сказать, что их много, и они все разные — одни видно так, другие только с телескопом.

— Нас интересует Сириус, — глянув на Машу искоса, сказал Андрей. — В частности, его восход незадолго до солнца.

Маша неслышно вздохнула.

— Такой восход называется гелиактическим, — уточнил учитель. — Не знаю, как для других мест, но на Черном море Сириус виден на очень короткое время и где-то около пяти утра. Однако не всё лето, а только начиная с определенного дня…

— Со дня летнего солнцестояния? — перебил его Андрей.

— Ничуть не бывало! — Сергей Сергеич опять улыбнулся. — Это верно разве что для Африки. В этом году для Черного моря таким днем будет седьмое августа — уж я-то знаю, несколько раз наблюдал.

Андрей сделал удивленное лицо, а Сергей Сергеич добавил:

— Кстати, Сириус по древнешумерски Аш-шира, что означает «Открывающий Врата». Не знали этого? — спросил он, заметив, как переглянулись между собой Маша с Андреем.

— Не-ет, — изумленно протянул Андрей и только хотел спросить что-то еще, как Маша, дернув его за рукав, извиняюще проговорила, обращаясь к учителю:

— Ой, простите! Мы, кажется, оставили учебник на лавочке. Извините, но мы пойдем!

Она чуть не силой потащила за собой Андрея, который едва успел снять с подоконника свой рюкзак.

— Какой такой учебник ты забыла? — возмутился он, как только они отошли подальше от смотревшего им вслед физрука.

Маша прошипела:

— Умоляю тебя, не надо рассказывать каждому встречному поперечному, что ты собрался в Крым! И когда именно ты собрался. Хорошо?

— Да что такого? — удивился Андрей. — Я только к главному подошел, а тут ты со своим учебником!

— К главному? — хмыкнула Маша. — И что же, интересно, ты обсуждал с ним помимо главного?

— А ныть не будешь? — скосился на нее Андрей. — Вроде ой как всё страшно и давай сначала подумаем?

— Не буду, — заверила его Маша. — Выкладывай!

Они вышли на улицу, и Андрей стал рассказывать, о чем он только что беседовал с Сергей Сергеичем.

22

«Мои мозги не заточены под биологию, — угрюмо размышлял Сашка, направляясь по опустевшим коридорам к выходу из школы. — Лильку бы сюда, Мышильда ни фига объяснять не умеет. Нальет воды с ведро, а суть на дне остается…»

Сашка задержался после уроков, заканчивая обработку данных для факультативного проекта по биологии. В глазах у него всё еще мелькали формулы подсчета генных аллелей и графики их распределения, которые он строил для отчета Мышильде. Он торопился его закончить, так как до экзаменов оставалось всего ничего, а Сашка и так слишком много времени потратил на биологию, успев отстать по остальным предметам.

Где-то внизу раздался смех и топот множества ног. Хлопнули парадные двери. Фехтовальщики отправились домой, сообразил Сашка, разобрав даже отсюда, со второго этажа, пронзительный смех Ольги Москвиной и дикий гогот Мишки Сыромятникова. С ними наверняка ушли и Маша с Андреем.

Тут Сашка заметил свет, пробивающийся из-под двери кабинета физики. Отчаянно фальшивя, там кто-то жизнерадостно распевал. Судя по тембру голоса, это был Батон.

Личность Батона еще с прошлого года, с самого первого его урока, невероятно притягивала Сашку. Физику он объяснял как Интеграл математику — ясно, четко и по делу. Только Интеграл учил суховато и не переносил шуток над собой, сразу начиная злиться.