Сотканные из гнева

Мысли одолевали мужчину, как и его хорошего друга – Максима Ушакова по прозвищу «Леший». Это был человек с тяжелой судьбой и в этом он чем-то походил на Андрея. Все детство Максим провел в Сибири, потом перебрался на Юг. Змей не знал куда именно, но слышал, что Максим годы работал лесничим, а потом переехал в город. Запил. Продал ржавую отцовскую шестерку и по стечению обстоятельств, в пьяной драке, убил человека. Леший служил в Десанте, а после, контрактником где-то на Востоке. В тюрьме многие слышали, что Леший может убить одним ударом, и что в гневе его сила становилась нечеловеческой. Да и сам Максим был крупнее остальных заключенных в автозаке.

Андрей оторвался от размышлений. Грузовик замедлил ход. Теперь машина двигалась по пересеченной местности. В кунге сильно трясло.

– А сейчас могли бы баланду хавать! – один из зеков открыл свой обделенный зубами рот и проговорил с досадой. – Так нет! На шашлык нас пустят или на колбасу! – после его слов раздался коллективный хохот.

– Из тебя колбасу!? Косой, не смеши! Ты на суповой набор тянешь мальца, не боле! – и снова хохот донесся из металлического кузова, нарушив тишину округи лесного царства. Длилось это недолго. Разговоры быстро пресек охранник, ткнув дубинкой в бок ближайшего к нему зека. Охранники, что находились в машине, отличались от тех, которых привыкли видеть невольники в тюрьме. Эти, хоть и были одеты в униформу сотрудников уголовно-исполнительной системы, все же отличались превосходной физической формой. Скорее, охранники походили на военных, нежели на сотрудников органов исполнительной власти.

Еще какое-то время грузовик следовал по ухабистой дороге, а потом просека стала гладкой, как зеркало, но лишь на мгновение, и вдруг машина встала как вкопанная. В будке воцарилась тишина. Андрей чувствовал напряжение. Один из зеков приподнялся, чтобы посмотреть в крохотное оконце, скорее служившее вентиляцией, нежели окном, но отверстие было установлено под углом и выходило под крышу будки, так что увидеть что-либо через него было невозможно.

Дверь открылась резко. В будку ударил яркий свет, и голос, искаженный репродуктором, разорвал напряженную тишину.

– Заключенные! Покинуть машину! – приказал некто. Зеки переглянулись и спешно вышли из грузовика.

Машина находилась в помещении. На первый взгляд прибывшим показалось, что они находятся в каком-то ангаре или бункере. Стены были бетонными. На воротах разместилась большая желтая надпись: «Уровень 0». Люди в черных робах, выстроенные в шеренгу у машины, осматриваясь, крутили головами по сторонам. Место не напоминало тюрьму, скорее, военный объект. Перед зеками стояли солдаты, облаченные в балаклавы и черную униформу. Они были вооружены автоматическим оружием, облачены в бронежилеты и разгрузку с запасными магазинами, гранатами и ножами.

– Зачем их так укомплектовали? Не уж то для нашего конвоя? – пробормотал Андрей стоявшему рядом Максиму. Тот лишь смотрел перед собой. Леший ничего не ответил товарищу. Возможно, оцепенение было вызвано страхом, а может, он размышлял о побеге, о том, что шансы сбежать при такой охране сводились к нулю.

– Заключенные! – раздался голос испод маски единственного безоружного солдата. Он стоял, скрестив руки за спиной. – Вы прибыли к нам для прохождения военной службы! Мы изменим вас, вашу жизнь и после вы уже не будете заключенными! Вы будете солдатами! Элитными воинами нашего государства!

– Командир! Против кого мы будем воевать!? – послышался голос из строя зеков. И он незамедлительно получил удар прикладом по позвоночнику. Солдаты словно акулы медленно курсировали вокруг строя, пока их командир говорил.

– Вопросы потом! А сейчас – все по камерам!

***

Солдат открыл лицо, сняв маску, и вошел в кабинет. За стальной дверью размещались апартаменты Михаила Резникова – Главы коллегии ученых, задействованных в проекте «Скиф», которому Резников посвятил более двадцати лет своей жизни.

– Как материал? – спросил Михаил, наливая в коньячные рюмки, подаренный дорогим гостем, французский коньяк. Именно этого гостя он с нетерпением ждал завтра. Миллиардер из Штатов захотел прикупить себе дорогую игрушку для целей, ведомых одному ему.

– Михаил Александрович, эти еще хуже, чем те, прибывшие на прошлой неделе, – солдат отрицательно покачал головой, когда Резников протянул ему коньяк. – Есть пара крепких парней. Но первые партии были в несколько раз качественнее этой. – Солдат стоял по стойке смирно у стола руководителя научного комплекса.