Сотканные из гнева

Время шло медленно, но, несмотря на это, работы в нужном направлении не велись. До сих пор купировать агрессию у подопытных людей не удалось. Были проведены эксперименты с использованием нейролептиков, однако из-за мощного обмена веществ эффект от лекарств длился всего несколько минут, а этого было недостаточно, чтобы продемонстрировать комиссии, которая должна была нагрянуть с проверкой в ближайшее время, результаты работы. За время испытаний отдел биоинженерии сумел сделать серию эндоскелетов для людей, но пока что они не были использованы и находились на стапелях в инженерном цехе. Выглядели они жутко и чем-то походили на части инопланетных «Треножников» из романа Герберта Уэльса «Война Миров». Резникову не терпелось проверить эти, на вид, жуткие и вызывающие трепет детали в деле, но, по-видимому, этого зрелища он не увидит. Главе научного объекта было жаль своих трудов. Его работа вот-вот могла закончиться по распоряжению куратора, который считал, что Михаил совершенно не способен вознести Советский Союз на трон «Олимпа научного мира». Однако сам Резников прекрасно понимал, что там, в далекой Москве, они ошибаются на его счет, ведь он уже долгое время был на пороге удивительного, феноменального открытия, которое потрясло бы великую страну и весь мир. Коллеги и доносчики его куратора знали только о тех исследованиях, над которыми ученый работал в лаборатории. То, над чем Михаил работал в своих апартаментах, в которых глава «госпиталя» собрал небольшую, но полноценную лабораторию, знал только он. Записи в журнале и на бобины ученый не делал. Всю информацию человек запоминал и хранил только в голове. Ему оставались считанные недели до опытов над людьми, но кого это интересовало. В Кремле была поставлена цель, а Комитет Государственной Безопасности строго следовал указаниям правительства, но относительно размеренная жизнь научной лаборатории оборвалась внезапно 14 апреля 1988 года. В тот день секретный объект просто не должен был остаться на территории, не подконтрольной Москве, а Резникову, не оправдавшему надежд, больше не верили, и он оказался лишним в политическом механизме.

В кабинете было около сорока градусов по Цельсию. В графине для воды теперь находился разбавленный этиловый спирт, а переполненная окурками пепельница напоминала ежа. Бумага небрежно валялась повсюду, даже на полу лежали листы, на некоторых остались отпечатки подошвы армейских сапог.

– Любовь Алексеевна, – спокойно проговорил он по телефону внутренней связи, – зайдите ко мне, пожалуйста. – Сегодня Резникову стало известно, что Советский Союз выводит войска из Афганистана. Обыск и хищение всей документации наверняка был связан с прекращением оказания интернационального долга дружественной державе. Но что будет с его детищем и с ним? Ученый слышал о том, что в Афгане присутствуют спецслужбы иностранных государств и теоретически устроить разгром могли агенты иностранной разведки. Но проникнуть даже на верхние этажи госпиталя, который охраняется лучше, чем база запуска ядерных ракет, никто кроме союзников не мог. За время работы в городе Пули-Хумри он так и не сумел рассмотреть замаскированных наблюдательных пунктов, несмотря на то, что их в городе было размещено несколько сотен. В случае нападения или диверсии наблюдатели должны были сообщить группам быстрого реагирования и в кратчайшее время к госпиталю стягивались тысячи солдат Советской Армии.

– О Боже! – вскрикнула лаборантка, едва появившись в дверном проеме, – что произошло? – продолжила она, поднимая листы с пола.

– Люба, я же просил тебя поглядывать за кабинетом, пока я в операционной!

– Так я и поглядывала, – возмутилась девушка, – в дверь не входили, я стояла у третьей процедурной дальше по коридору. Никто не входил.

– М-да… Буду считать, что это всего лишь сквозняк, – съязвил Резников, – ладно, сходи в мой второй кабинет, проверь его, может там тоже сквозило. – Протянув ключи, произнес он. Как только девушка скрылась за входной дверью, в комнату вошел военный, которого глава научного центра раньше никогда не видел. – Регистратура на первом, – с явным раздражением произнес ученый, наполняя граненый стакан содержимым графина.

– А я к вам! – бодро произнес незнакомец, – с предложением. – Резников исподлобья посмотрел на солдата и, не кривясь, выпил. – Дело в том, что сегодня было подписано Женевское соглашение, в котором…

– Да знаю я. И что? – перебил гостя ученый.

– А то, товарищ Резников, что надобно ехать домой. Ваши, между прочим, сегодня уже поехали на родину.

– Почему же я не слышал об их отъезде? – поинтересовался руководитель.

– Да потому, товарищ, что их отбытие было весьма спешным делом, а мы с вами, сами понимаете, всего лишь пешки, – раздался телефонный звонок, который перебил гостя, – поднимите. Наверняка что-то важное, – сказал военный, и Резников снял трубку телефонного аппарата.

– Говори…

– У вас тут, внизу, тоже самое! – раздался голос Любы, но Михаил не ответил, повесив трубку.

– Все в порядке? – невозмутимо произнес гость.