Сотканные из лжи

Глава 18. Тайлер

Как бы я не вчитывался в строчки, из мыслей не выходила Эшли. Ее теплые губы, робкий поцелуй, перетекающей в жадный, чуть страстный, но все же нежный. Порыв, который она не стала тушить, отдался трепетом в сердце. Я был сторонником крепких и долгих отношений, если не брать в расчет те мимолетные ночи, проведенные с незнакомками. То было желание развлечься, не обременяя себя обязательствами. Обоюдное желание, подкрепленное жаждой удовлетворить потребности. Никто из них не просил большего, как и я. Поцелуи, не имеющие будущего. Секс, без капли смысла.

С Эшли хотелось по-другому. Пускай и количество преград между нами легко бы переплюнуло Великую Китайскую стену, но я бы хотел попробовать. Что-то неуловимое, незримое влекло к ней. Взглядом я всегда пытался отыскать нежные черты лица, скромную, едва заметную улыбку и глаза, цвета неба. Но когда она злилась или же пыталась выглядеть серьезной, они чуть темнели, больше походили на глубины океана.

Мое запретное желание.

Моя давняя мечта.

Мы не могли быть вместе по многим причинам, но, если бы она захотела, я бы лично заткнул каждую.

Всегда существовало «но». Чертово «но», перед которым я оставался слаб.

После неожиданного поцелуя Эшли начала меня избегать. Будто тот порыв в библиотеке оказался самой большой ошибкой. Я прислушался к собственным ощущениям и почувствовал обиду. Она еще не выбралась наружу и не затянула меня в бездну, вынуждая анализировать и думать. Но била прямо в сердце, лишая радости и привычного спокойствия.

Ноги сами понесли меня в сторону библиотеки. Возможно, Эшли была там, прячась от мнения подруги и мамы и их наставлений. Подсознательно я понимал, что раз она избегает меня, то вряд ли посетит место, где мы целовались. Губы чуть покалывало от нахлынувших воспоминаний. Я ненавидел недосказанность и неопределенность. Одно дело интрижки на одну ночь, где на утро вы два незнакомца. Другое — когда человек невольно пробирается в сердце и оставляет дверь открытой. Сквозняк впускает вопросы и мысли, от которых оно сжимается до боли. И если для Эшли я временное, но веселое времяпрепровождения — в чем лично я сильно сомневался, — то хотелось бы знать заранее. В этом плане мы сильно были похожи с Кэтрин: оба боялись людей, которые могут вновь разбить сердце.

В библиотеке Эшли не оказалось. Я шумно выдохнул, прикидывая, могла ли она быть где-то еще, не считая комнаты. Ответ плавал на поверхности — лабиринт. Еще одно место, где она прятала свои истинные чувства.

Во мне боролись сомнения. С одной стороны хотелось предоставить время Эшли, чтобы она во всем разобралась без моего участия. С другой — я не мог игнорировать то, что плескалось в груди, при виде нее. То тепло, мягко обволакивающие ледяное сердце. Любопытство, которое с каждым разом сближало нас. Едва ощутимая тяга, не сравнимая с той, которая возникала между Кэтрин и Нейтом, но имеющая права на существование. И все это подводило к точке невозврата: либо я рискну, либо отступлю. В этой жизни многие подводили меня. И если Эшли собиралась встать в один ряд с этими людьми, то я намерен развернуться и уйти.

На входе в лабиринт я остановился. Шестое чувство подсказывало, что она там. Гулко бьющееся сердце подгоняло. Я отмел сомнения и вошел.

Эшли сидела на той же самой лавочке. В руках держала книгу, увлечено пробегая глазами по строчкам. Почувствовав, что больше не одна, резко вскинула голову. На секунду страх проскользнул на лице.

— Тайлер, — на выдохе произнесла она.

— Вопреки всеобщему мнению, я не мальчишка, которого можно без спроса использовать. В чем дело? — Я не скрыл обиду в голосе, приоткрывая ту часть меня, где прятались не самые приятные эмоции.

— Это была ошибка, — хрипло ответила Эшли.

— Тогда стоило мне об этом сообщить, а не избегать.

Ее щеки вспыхнули, губы чуть приоткрылись, будто она собиралась бросить одну из заученных фраз. Но я быстро рассекретил ее идею, вынуждая быть со мной честной. Потому что я этого заслужил.

Я не собирался вступать в контакт с ее разумом. Меня интересовало сердце и то, о чем пело оно.

— Колин начала задавать вопросы. Если она расскажет маме, то…, — Эшли не стала договаривать. Я вскинул брови. Скупое пояснение не удовлетворило. — И разговор с Кэтрин.

— И она пригрозила тебе, если ты попытаешься разбить мне сердце?

Глаза Эшли округлились. Я попал в точку.

Гнетущую тишину прерывал лишь шорох листьев, которые ветер охотно кружил в танце. Эшли задумалась. Я надеялся, что она осознала, как все это в совокупности глупо звучало. Безусловно, Кэтрин разберется с каждым, кто посмеет причинить мне боль. Инстинкт защищать меня отпечатался на клеточном уровне. Кэтрин знала и лично видела меня во всех ипостасях. Поэтому такой порыв ничуть не удивлял. Я сделал бы точно также, если бы почувствовал угрозу со стороны Нейта.