Сотканный мир

— Я… помню тебя, — проговорил Хобарт.

Голос срывался, в нем звучала боль, но он явно принадлежал Хобарту, а не его «жильцу». Сюзанна бросила взгляд на Шедуэлла, с недоумением следившего за их разговором, затем снова посмотрела на Хобарта. Поворачивая голову, она заметила, как что-то промелькнуло в его открытых ранах. Сюзанна инстинктивно хотела шагнуть назад, но он остановил ее.

— Не надо, — произнес он. — Не… уходи от меня. Я не желаю тебе зла.

— Ты говоришь о драконе?

— Да, — сказал он. — Снег отвлекает его внимание. Ему кажется, что он среди песков. Один.

Теперь инертность Бича получила объяснение. Глядя с холма на заснеженные просторы, он потерял связь с настоящим. Он снова оказался в пустыне, где провел тысячелетия, дожидаясь новых приказов своего создателя. И этим создателем был не Шедуэлл. Шедуэлл — это прах, человеческий прах. Бич больше не слышал его.

Но он узнавал запах ясновидцев, исходивший от их укрытия. И когда чары падут — долго они не продержатся, — созерцание снежной пустыни не помешает ему выполнить долг. Он увидит их и сделает то, ради чего пришел. Не для Шедуэлла, а ради самого себя. Сюзанна должна достучаться до него как можно скорее.

— Ты помнишь книгу? — спросила она Хобарта.

Он ответил не сразу. В наступившей тишине внутри тела снова полыхнул огонь. Сюзанна начала опасаться, что его успокаивающие слова были обманом, что стражники закона слишком тесно сплелись в единое целое и ей не удастся позвать одного, не привлекая внимания второго.

— Ответь мне, — попросила она. — Книга…

— О да, — сказал он, и от воспоминаний свет в ранах загорелся еще ярче. — Мы были там, — говорил он, — среди деревьев. Ты, я и…

Он замолчал, и его спокойное лицо изменилось. На нем отразилась паника, когда огонь поднялся до самых краев ран. Сюзанна заметила, что Шедуэлл медленно отступает назад, словно от тикающей бомбы. Она принялась лихорадочно придумывать, как отсрочить взрыв, но на ум ничего не шло.

Хобарт поднимал к лицу искалеченные руки, и это движение объяснило Сюзанне, почему они обгорели. Он и раньше пытался сдерживать огонь Бича, однако плоть не выдержала такого удара.

— Сожги ее, — послышалось бормотание Шедуэлла.

И огонь пришел в движение. Он появился не вдруг, как она ожидала, а медленно просочился из порезов, покрывавших тело Хобарта, из ноздрей, изо рта, из члена, из пор. Он побежал сверкающими ручейками, а вместе с ним неслись и желания ангела, пока смутные, но крепнущие. Сюзанна проиграла это состязание.

Однако Хобарт еще не был сломлен до конца. Он сделал последнюю отважную попытку заговорить от своего имени. Но всякая надежда на разговор умерла, едва он открыл рот. Не успел он произнести слово, как Уриэль выступил вперед. Языки пламени лизнули лицо, искажая его до неузнаваемости. Сквозь огонь Сюзанна видела глаза Хобарта, и, когда их взгляды встретились, он закинул голову назад.

Она узнала этот жест из прошлого. Он подставлял ей горло.

«Убей меня, и дело с концом», — сказал тогда дракон. Сейчас Хобарт просил о той же самой милости единственным доступным ему способом. «Убей меня, и дело с концом».

В книге Сюзанна заколебалась и упустила момент. На этот раз она сумеет.

В качестве оружия у нее имелся менструум — как обычно, он знал о ее намерениях раньше, чем она сама. Сюзанну смущала мысль об убийстве, но менструум вырвался из нее, одним серебристым всплеском преодолел разделявшее их расстояние и вцепился в Хобарта.

Хобарт подставлял горло, но менструум искал не его, он целился прямо в сердце. Сюзанна ощутила жар его тела, вернувшийся по серебристому потоку в ее разум, а вместе с ним — биение его жизни. Сердце Хобарта билось у нее в руке, она крепко держала его, и чувство вины не отравляло ее мысли. Он хотел смерти, и она должна ее даровать — это справедливый обмен.

Он дрожал. Однако его сердце, несмотря на все свои грехи, было смелым и продолжало биться.

Огонь выходил из его тела. Хобарт плакал огнем, испражнялся им, потел им. Сюзанна ощутила запах собственных опаленных волос. Между ней и Хобартом поднимался пар, снег вокруг растаял и закипел. Пламя обрело форму, теперь его направляли, ему приказывали. В любое мгновение оно набросится на нее.

Сюзанна сильнее сжимала сердце Хобарта, пульсировавшее в ее кулаке. Оно все еще билось, все еще билось.

Как только эта мысль проявилась, мышцы поддались и замерли.

Где-то внутри Хобарта возник звук, который не могли воспроизвести его легкие и не мог исторгнуть его рот. Но Сюзанна явственно слышала этот звук, как и Шедуэлл: наполовину рыдание, наполовину вздох. Это было последнее слово. Тело, внутрь которого вошли ее ментальные пальцы, умерло раньше, чем звук успел затихнуть.

Сюзанна позвала менструум обратно, но Бич ухватил его за хвост, и вместе с потоком к ней пришло эхо бездны. Она ощутила вкус безумия и боли, а потом до нее дошла его смертоносная сила.

На миг установилась тишина, пока поднимался пар и таял снег. А затем рыцарь и дракон Хобарт упал мертвым к ее ногам.

— Что ты сделала? — спросил Шедуэлл.