Сотни украденных жизней

– Серьёзно? Почему герой думает, что, инсценировав самоубийство, он решит проблему? А его не волнует, что близких потом будет мучать чувство вины?

Я взяла карандаш и крупными буквами написала прямо в тетради: "Ты меня отвлекаешь!". Алина обернулась ещё раз и от страха обняла сама себя руками. Давид обиделся и сел в самый конец класса на подоконник.

После урока учитель предметник вышел, но явилась классная. Она при всём классе заговорила с Алиной.

– Алина, я хотела с тобой поговорить. В пятницу вечером я заходила в класс, чтобы спросить, как идёт подготовка к конкурсу, но тебя там не увидела. Я вам троим предложила работу, раз ты согласила, то и должна делать её с остальными. Ты так не считаешь?

– Я пришла в пятницу после уроков в класс со своими набросками, но никто не хотел на них даже смотреть, поэтому и не стала там задерживаться

Говоря это, она открыла рюкзак и достала оттуда альбом.

– Вот мои работы.

– Ну так зачем ты даёшь их мне? Вы должны были вместе их обсудить и выбрать лучшую идею. В старших классах пора бы уже уметь работать в команде.

– Я готова обсуждать идеи, но девочки не хотят меня слушать.

– Как не хотят? Я же видела, как прекрасно они работают в паре между собой.

Те самые две девочки, которые зашли в школу после нас с утра, переглянулись и улыбнулись.

– Они в прошлый раз выбрали идею, останься во вторник. Нарисовать вам точно нужно вместе, чтобы я не вычеркивала тебя из участников. – продолжала настаивать на своём учительница, совсем не замечая слов Алины.

– Я не смогу остаться.

– Как? Мы же договорились.

– Вы сказали, что я должна участвовать в конкурсе, я думала, что смогу и не отказалась. Сейчас я не хочу принимать участие.

– Хорошо, я вычеркну тебя.

Твёрдо сказала классная, как будто она с трудом согласила сделать одолжение. Алина медленно убрала альбом, положила голову на парту и закрылась руками. Я обернулась и увидела, что Давид тоже с сочувствие смотрит на неё. Когда мы встретились взглядами, то прочитали мысли друг друга.

Он аккуратно залез на второй подоконник, около которого сидели эти две девки, и с обратной стороны холодного стекла начал водить пальцем. В это время я демонстративно встала, села прямо напротив них и улыбнулась. В классе стало тихо и все смотрели на меня. Давид трижды стукнул пальцем по стеклу и все посмотрели на надпись: "Ведите себя хорошо, а то…" Когда они снова повернули свои ошарашенные глаза в мою сторону, я ответила им коротко, ясно и элегантно:"Бу!". Давид тут же скинул пенал с парты, так что карандаши и ручки покатились по полу. Девочки взвизгнули, а я также медленно и красиво вернулась на своё место. Я положила свою голову напротив Алининой, а она взглянула на меня и грустная и весёлая одновременно.

– Спасибо. Это было забавно.

Я глазами показала Давиду, что мы справились.

На следующем уроке я обнаружила, что Давид пропал. Я была уверена, что он пошёл искать Диму. Это заставило меня нервничать и сразу же после урока я побежала вниз, но Давид уже шёл мне на встречу.

– Лучше тебе сейчас его не трогать. Он в бешенстве.

Мы снова поднялись наверх и спрятались там.

– Что произошло? Он тебе что-то рассказал?

– Да, он много чего в ярости наговорил.

– И как же ты привёл его в ярость?

Давид медленно сел рядом и начал рассказывать.

– Из того, что ты сказала в прошлый раз, я понял, что он, вроде, заботится о тебе. Поэтому решил сказать, что директор уже обратил на тебя внимание. И если он не поможет, то тебе не спастись. Твой дружок сначала обвинил во всём меня и назвал самыми последними словами, потом добавил, что в таком случае ты должна уехать, но ты не можешь одна. Всё-таки он признался, что проблема не совсем в директоре.

– Что?

Ну тот парень сказал, что директор тут вообще не главный. Он лишь помогает кому-то, в обмен на вечную жизнь, конечно. И…Самый главный, похоже тот самый Тревзор, не совсем человек. Он сказал, что мы с ним не справимся и, как только о тебе узнают, то…

– Что?

– Поймают в общем.

– Так значит нам надо найти главного? А про проклятье он ничего не знает? – шёпотом сказала я, оборачиваясь по сторонам.

– Не знает. У нас нет ничего подтверждающего то, что проклятье можно как-то уничтожить.

– Да, поэтому нам и нужно это подтвердить. Не всё же сразу.

Я продолжала говорить шёпотом, и Давид зачем-то сделал тоже самое.

– Ты уверена, что не хочешь сделать, как сказал твой друг? Мне всё равно терять уже нечего, а тебе есть.

– Ты сейчас шутишь?

– Совершенно нет.

– Ты же понимаешь, что если я сбегу непонятно куда – это не решит проблему. Здесь останутся другие люди, и они скорее всего будут в опасности.

– Ты переживаешь за свою подругу? Тогда уезжайте вместе.

– Не только за неё. В этом деле замешан и мой пропавший отец, а не только твоя семья, так что я имею право разбираться в нём вместе с тобой. Ясно? – я спросила, но не собиралась выслушивать ответ, а спустилась в класс. Если бы мы не говорили шёпотом, то это могло бы сойти за спор. Но тогда было скорее забавно.