Сотник

Допрос пора было заканчивать и звать Матвея — повязка на руке пленного набрякла кровью, дело могло кончиться плохо, однако Мишка решил задать еще пару вопросов.

— Спроси, как зовут? — прошептал он на ухо Дмитрию.

— Никодим, — ответил пленный.

"Показалось, или была заминка? Мужик, по всему видать, бывалый, но имя-то всегда спрашивают вначале, а мы — только сейчас, неожиданно".

— А прозвание?

— Нету. Просто Никодим.

"Вот опять: такое ощущение, что прозвище у него есть, но он не хочет его называть. Какой ему вред от прозвища? Или знаменит чем-то, а перед нами простым дружинником выставляется? Да один хрен, мы полоцких знаменитостей не знаем, но тем меньше причин ему верить. Ладно, последний вопрос, тут ему врать вроде бы смысла нет".

— А с чего вы нас за ляхов приняли?

— Так Дунька, дура… Ей поп рассказывал, что есть такой лях, у которого лис на знамени. Ну и у вас лисы на щитах… углядела, глазастая, в щелочку и нас с панталыку сбила.

Услышав последние слова ответа, Мишка чуть не вздрогнул — пленник сказал не с "панталыку", а, на греческий манер, "панталексу". Когда-то, еще ТАМ, в молодости, во время обсуждения рассказа Василия Шукшина "Срезал", один умный человек объяснил молодежи, что "панталык" происходит вовсе не от украинского "збити з пантелику", а от греческого pantaleksos — "прочитавший все книги"[26]. После этого в их молодежной компании долго еще звучали разные шуточки про "панталексоса", потом это забылось, а вспомнилось незадолго до "засыла" в XII век, когда одного знакомого Михаила Ратникова сбила машина марки "лексус". Но вот услышать подобную оговорку от простого дружинника…

"Врет! Все врет! Лодку они потеряли, ага. Это что, опытные вои лодку привязать толком не сумели? Да даже если и отвязалась, далеко бы не уплыла: обе посудины по течению дрейфовали, с одинаковой скоростью. Одним гребком "потеряшку" догнать можно. Как хотите, сэр, а оттолкнул кто-то ту лодочку специально, возможно, что и сам же этот "панталексус". Десятник ими командовал! Три раза "ха-ха"! На совместную с поляками операцию по похищению княгини из правящей династии поставить десятника? Да не меньше, чем боярин по особым поручениям должен быть, если, конечно, не считать князя Полоцкого дебилом. На Немане они заблудились? Тоже мне, океан без дна и берегов! Простой дружинник, а речь и поведение… Помните, как Глеб Жеглов говорил: "У тебя на лбу десять классов написано". Все вранье, сэр Майкл! Разводят вас, как лоха, простите на грубом слове".

— Все, Мить, — прошептал Мишка, — больше нельзя, кровью истечет. Зови Мотьку, пусть перевяжет.

Пока Дмитрий ходил за Матвеем, у Мишки с пленным состоялся… ну, разговором-то это назвать нельзя, однако некий диалог имел место. Началось с того, что Мишка уловил на себе пристальный взгляд "панталексуса". Не просто пристальный, а, пожалуй, слегка насмешливый, типа: "Я знаю, что ты знаешь, что я тебя водил за нос". В ответ Мишка подчеркнуто медленно кивнул — понимаю, мол, и, сделав шаг назад, наложил болт на взведенный самострел.

"Вот же зараза — понял, что не верю. Когда прокололся? Вроде как лицо держал… Перестарался? Надо было больше пацаньей наивности и доверчивости подпустить?"

— Осторожен, умен, хорошо выучен, люди тебе повинуются, — констатировал "панталексус". — Далеко пойдешь, парень.

Дергать горло категорически не хотелось, и Мишка лишь сплюнул в сторону: "Клал я на твои комплименты с прибором, под аккорд ре-мажор".