Сотник

Несколько купцов, из тех, чьи дети учились в Академии, горели желанием узнать, чему там их сыновей учат. Известное дело: когда деньгу выманивают, сладких песен напеть любой горазд, а в жизни потом по-всякому оборачивается. Мишка чуть за голову не схватился: за заботами последних недель напрочь забыл про свою тревогу о пропавших невесть где купеческих отроках. Впрочем, его, как выяснилось, никто ни спрашивать, ни слушать не собирался — купцы не обратили внимания на пацана-сотника, а все скопом насели на своего коллегу. Тот только руками развел:

— Да я-то что вам скажу! Сам только вернулся. Вон у Михайлы спрашивайте!

— Э-э-э, нет, Никифор! — даже не взглянув в сторону отрока, пробасил кряжистый, с окладистой рыжеватой бородой купчина. — Ты уж сам. Чего мне с сопляком разговаривать?

Обозный старшина, вышедший следом во двор из душной горницы, придержал Мишку за локоть, пока Никифор что-то пытался объяснить своим собеседникам:

— Ты, Михайла, того, не лезь лучше. Видишь же, мужи солидные — они же не знают, что ты у нас старшина. Я уж сам…

— Да ты-то что? — вздохнул с досадой Мишка. — Пропали отроки, и что с ними, неведомо…

— Ничего не пропали! — не разделил его скептицизма Илья. — Это просто вы с дядькой еще не успели узнать: Пашка, шалопай, на пристани не сообразил сказать. Посланец от Осьмы прибыл: давно в крепость все вернулись. Осьма, правда, ранен, но сразу как добрались, гонца сюда послал.

— Да что ж ты молчал! — У Мишки словно груз с плеч свалился.

— Так когда говорить было? — удивился Илья. — Ты как пришел, так тебя сразу в оборот взяли. Ладно, сейчас я с отцами…

И он направился к толпе, напиравшей на Никифора.

— Здравы будьте, люди добрые! — поклонился Илья со степенным уважением. — Не серчайте, что в разговор ваш встреваю, но чего ж вы на Никифора Палыча все разом напали? Он-то и впрямь не знает того, что вам надобно. А вот я про деток ваших все как есть расскажу, ибо я наставник их по обозному делу в Академии Архангела Михаила. — Он со значением вздел палец вверх.

— Вот! — Никифор обрадовался ему как родному. — Илью… хм… Фомича и спрашивайте! Наставник, чай. И не здесь, не на дворе же толкаться, в дом проходите. Сейчас стол накроем, посидим с дороги, как положено… — Его уже тянул за рукав знакомый Мишке приказчик, видимо, тот самый посыльный от Осьмы.

Купцы степенно — ну чисто дипломаты на приеме — прошли в дом, где уже вовсю накрывали на столы: счастливое прибытие хозяина собирались отметить обильным застольем. Мишка с братьями и поскучневший Пашка сидели со всеми, но в разговоры не лезли — тут не Академия, окружающие не поймут.

Зато Илья разливался соловьем: всех своих учеников перебрал и рассказал про них в подробностях. В основном хвалил, разумеется, если кого и укорил в чем, то с шутками, дескать, учение дело такое — не каждому сразу дастся. Мишка слушал вполуха, а сам думал про Никифора: ему опять дядька загадку загадал.

Пока гости рассаживались, Никеша, успевший переговорить с посыльным от Осьмы, буквально танком наехал на племянника. И возмущался он, ни много ни мало, тем, что ему не поведали во всех подробностях о беде, приключившейся с купцом Игнатом и его семьей — о страшном пожаре в их усадьбе и на постоялом дворе, и о гибели Игната Григорьевича, да и о судьбе оставшихся детей. Мишка и без того не чаял, как управиться с проблемами, которые валились на него со всех сторон, а потому не сразу сообразил, о ком, собственно, речь. А когда понял, то едва не послал любезного дядюшку в самые разнообразные места: тут дай бог с помирающими князьями, скучающими княгинями и толпой ляхов до кучи разобраться, а не вспоминать историю чуть не полугодовой давности.

Да и какое, спрашивается, Никифору дело до судьбы детей его знакомца, пусть и погибшего. У них, в конце концов, свой дядька есть, именем, как и племянник, Григорий. Отец Леонида — еще одного ученика купеческого отделения Академии, родной дядюшка Арины и ее сестренок, тоже недавно вернулся в Туров и уже успел узнать о несчастье, которое постигло семью брата. Кто-то — скорее всего тот же самый гонец Осьмы — его немного успокоил, сообщив, что все племянницы живы-здоровы и находятся под надежной опекой семьи Лисовинов.

"А нет ли у вас, сэр Майкл, ощущения, что именно пребывание детей Игната под опекой Лисовинов и встревожило дорогого дядюшку? Хотя его эта история никаким боком не затрагивает. Или все-таки затрагивает, но вы этого не видите? Возможно, тут какой-то коммерческий интерес, и, судя по интенсивности Никешиных телодвижений, интерес совсем не пустяковый.