Сотник

— Беспощадный… — слушая Мишку, Данила тяжело оперся головой о руки и смотрел в стол перед собой, а тут вдруг поднял голову и уткнулся взглядом в его глаза. — Все-то ты расписал… Может, скажешь — почему?… Чего им не хватало?! — он мотнул головой куда-то в сторону. — За Мироном пошли… Да и Мирон… Он с Саней почти с детства… Он, Медведь, Валуй… Ещё были — все погибли… А Мирон… ПОЧЕМУ, депутат? Мастеров же никто никогда не давил, я их от крови берег…

— А может, зря берёг? Хлебнули бы небольшую дозу, тогда бы в говно за Мироном не полезли? Тем более, что и оно кровавым оказалось… Многих сегодня потеряли?

— Много… — Данила опустил голову. — Больше половины, считай. Если бы не наставник ваш да мальчишки, все бы полегли… — Он закусил губу и с силой стукнул кулаком по столу. — Но если бы и их… на колы… Помогло бы?!

— Нет. Да и не в том дело! Запугать, конечно, можно, — поморщился Мишка. — Они у вас цель потеряли. И смысл. Казнить приходится, когда структура теряет стабильность — чтобы остановить процесс. Но потом непременно надо менять структуру, тогда вот этой малой кровью и обойдешься.

Думаешь, я святой, и все у меня гладко идет? Дважды пришлось своих казнить, — признался он. — Не своими руками, но приказ я отдавал. А потом перестраивал систему и снова ее стабилизировал. То, что казнить пришлось, как раз и есть признак нестабильности и того, что старая система сбоит. А у вас в Слободе она уже давно перестала быть стабильной… Но мастеров-то как раз не стреляли. Отсюда и потеря здравого смысла и непонимание целей.

А когда Мирон почуял, что люди цель потеряли, то стал подкладывать им свою собственную. И не только им. Думаешь, мы звери, пришли войной просто чтобы пограбить? Как же! И тут без идеологии не обошлось: нам про вас такое понарассказывали, что хоть крестовый поход объявляй. И ведь объявили бы… Да я и сам… Когда на руках номера увидел, думал, встречу — убью… лично. Я же в послевоенном Ленинграде рос. А тут… И как додумались?

— Да я Сане говорил… — вздохнул Данила и беспомощно развел руками. — И названия эти… Смотрящий там, вертухай… А он говорил, что тут никто не знает про это, а потому и ничего страшного. А татуировки… в армии на плече группу крови себе делают. Не паспорта же им выдавать, а контроль и учет нужен…

— А почему ты меня депутатом назвал? — поинтересовался Мишка, чтобы закруглить не очень приятный, а главное, уводящий их в сторону от основной темы, разговор.

— Саня так звал, — улыбнулся Данила. — Извини, если неприятно… Но ты же вроде и правда там депутатом был?

"Опять Саня… Скажи, парень, спасибо своему Сане, что он на себя всю кровь взял — сидел ты за ним, как за каменной стеной, потому и мог позволить себе игры в коммунизм с мастерами… Конечно, делали вы много, один только златоуст чего стоит. Но все равно словно в хрустальном замке. А хрусталь материал ненадёжный — от первого же камня вдребезги. И осколками чуть всех не посекло…"

— Был. И не стыжусь. Если о чем и жалею, так о том, что не смогли мы… ТАМ не смогли. Тут — смогу. Сане твоему я это уже обещал. Он мне поверил, потому и меч для сына мне передал.

"Странно, вроде и не сказал он ничего прямо, да и вообще слов по делу маловато было, но полное ощущение, что мы с ним не словами разговаривали… Магия невербального общения…"

— Никаких шансов?..

— Нет… Если сюда довезут, уже чудо. Он и сам это понимает. У нас хорошая лекарка, но внутриполостную операцию и она не сделает.

— Значит, поверил… — Данила опустил голову и замолчал, что-то обдумывая. Потом, приняв решение, поднял взгляд на Мишку и выдал:

— Медведь твои слова передал… Я Саню ждал, а теперь… Теперь, конечно, у меня не то положение, чтобы торговаться, но одно я тебе могу предложить точно: оставшихся мастеров и подмастерьев хватит, чтобы все восстановить. Но сделать это могу только я. Тут, — он постучал себя по голове, — много заложено, дядя Максим постарался. Энциклопедия целая, наверное. Что-то я не понимаю: помню все, могу формулы расписать, а не понимаю…

Но силой вы это не получите. Если помереть не получится — просто своего младшего держать перестану — и тогда всё. От него толку нету, а от меня… Что от психа узнаете? Хоть жги… А потому у меня такое условие: Слободу вы не тронете и поможете отстроить то, что сгорело. И людей моих не обидите — мстить никому не станете, даже Грыму. А за это я от имени всего Кордона и своих людей принесу присягу на верность Лисовинам. Кому там? Тебе лично или воеводе Корнею?