Сотник (Часть 1-2)

«Вы палку не перегнули, сэр? Бабуля-то озаботилась совсем не тем, кто вам про Париса с Еленой напел, она другое спрашивает: откуда вы таких понятий про долг и честь нахватались. Про честь офицерскую тут пока и слыхом не слыхивали, а из образа косящего под рыцарей пацана вы сейчас сами вывалились.

Рыцарская честь – повиноваться сюзерену и умереть за даму сердца, которую, как сколько-нибудь значимую в переговорах величину, вы только что бестрепетно отвергли, а от ваших пассажей про долг за три версты имперским духом несет. «Умереть за отечество» и «долг превыше всего» – это на Руси пока в диковинку, да и благородный Роланд умирал за короля, а не за Францию. Насчет княгинь не уверен, но Варвара отличие того, что вы тут наговорили, от привычных понятий если не разглядела, то спинным мозгом почувствовала – византийка же. ОТКУДА вы этого набрались, вряд ли поймет и в науку отца Михаила, скорее всего, не поверит. Но валить все равно больше не на кого…»

– Он, матушка, – не стал спорить Мишка, – не раз предупреждал меня о пагубности такого подчинения разума чувствам и плотским соблазнам. О том же неустанно говорит и дед мой – воевода Погорынский Кирилл. Он же часто повторяет, что брак неравный есть зло, как для того, кто берет выше себя по положению, так и для того, кто на такой союз соглашается. И особенно зло, если муж оказывается по положению и званию ниже жены. А потому мужам должно вначале свое и своего рода положение упрочить, а потом уже выбирать себе спутницу. Такой только союз освящен милостью божьей.

– Разумен воевода, – слегка заметно усмехнулась Варвара, потом коротко взглянула на Агафью, та кивнула в ответ и тихонько подтолкнула Дуньку к выходу. Мишка расслышал короткий шепоток:

– Иди-иди. Найди княжну с княжичем, с ними побудь…

– А…

– Иди, куда велено!

Дунька, избежавшая подзатыльника только благодаря присутствию «высокого собрания», поспешно выскользнула из двери.

– Что же он сам-то в молодости иного придерживался? – продолжила Варвара, дождавшись, пока за девицей прикроется дверь. – Хотя… – вздохнула она, – кабы мы в молодости все свои ошибки предвидеть могли… А разве его брак был неудачен?

– Очень удачен, матушка! Но дед мой, женившись на боярышне, хоть и внебрачной дочери князя Святополка, и себе грамоту на боярство получил. Подлинность ее недавно князья-Святополчичи признали, осталось только князю Вячеславу ее утвердить, ибо служим мы верой и правдой ему и никому более.

– Ну, как решит князь Вячеслав по прибытии, так тому и быть. Это его дело. Слышала я, скоро вернется он с дружиной, – Варвара поджала губы, и почти отвернулась от отрока, будто выяснила все, что хотела и потеряла всякий интерес и к нему самому, и к разговору, но вдруг, «вспомнив» напоследок нечто малозначительное, снова обратилась к нему: – А вот что еще спросить хочу… – она буквально пригвоздила Мишку взглядом к полу так, что у него аж между лопаток зачесалось – настолько знакомым повеяло из ТОЙ жизни, когда вот так же его «кололи» в кабинете следователя в «Крестах»: – Книги отца Михаила ты с его согласия себе забрал или просто в память об учителе посчитал возможным?

– Да разве до книг тогда было, матушка Варвара! – Мишке и напрягаться не пришлось, чтобы ответить – за него сработали инстинкты, еще из той жизни. Как и методы допроса. И искренне недоуменное выражение лица само собой состроилось, Впрочем, и врать-то особо не пришлось:

– Я и не знаю, что с ними сталось. Наше Ратное находники стрелами с огнем закидывали, тушить пришлось, и убитых было много и раненых. А потом сразу же ушли дальше ворога гнать. А в доме, где отче жил, обитал, пока не отбыл на Княжий погост, отец Симон.

– А много ли книг было у отца Михаила?

– Не знаю, матушка, – развел руками Мишка. – Видел те, что он сам показывал и из которых читал. У него многое в списках было, что на пергаменте, а что и на бересте сам по памяти записывал. Ну, или просто рассказывал. Зимние вечера долгие, а я тогда болел сильно, вот он со мной и беседовал. И в шахматы меня играть обучил – говорил, для развития ума полезно…