Сотник (Часть 1-2)

– Ага… но мы-то им не дали! Слушай, Минь, а чего теперь-то делать? Надо, наверное к ночевке готовится. Я отрокам прикажу…

– Ты не знаешь, у нас чего-нибудь вкусненькое есть? – перебил Мишка. – Ну… чтобы детишек побаловать.

От такого зигзага мысли сотника Дмитрий слегка растерялся:

– Это… не знаю. У Ильи-то в обозе, конечно, есть, но до него добираться же…

– А тут? Ни у кого, ничего нет?

– Э… О! У Мотьки, наверняка мед должен быть! – догадался Дмитрий. – Только ему же Левша, зараза, нос вроде бы сломал. Не до медов ему…

– А все же спроси, Мить. Очень нужно!

Глава 2

Идея была проста: пока княгиня возится с боярыней Соломонией, подкатиться к детишкам; ну не посмеют няньки противиться. Угостить лакомством, успокоить, мол, никому больше в обиду не дадим, скоро домой отвезем; потом развеселить как-нибудь – ведь получалось же с нинеиными внучатами. Услышит княгиня Агафья детский смех, увидит довольные мордашки, глядишь, и разговор с ней по-доброму сложится. Какая бы она ни была крутая княгиня-соправительница, а мать есть мать – дети важнее всего.

Было, конечно, в этом что-то… некрасивое – использовать детей в своих целях, но самим-то детишкам от этого никакого вреда. Вот только голос… Мотькино полоскание и то ли компресс, то ли просто теплая повязка согрели горло, и Мишке немного полегчало, во всяком случае говорить, хоть и совсем негромко, он мог почти без саднящей боли.

Все планы порушила «то ли княжна, то ли не княжна»: выбралась из дома, боязливо покосилась на Дмитрия, который раздавал какие-то указания отрокам, и подалась к Мишке.

– Пан Лис…

– Слушаю, княжна… прости, – Мишка притронулся к повязке на горле, – не могу в полный голос говорить.

– Я не княжна.

«Ну вот: облом… впрочем, может, и к лучшему. Но почему, все-таки, «пан Лис?»

– И я не пан, и не Лис. Боярич Михаил, – Мишка вежливо склонил голову, – сотник Младшей дружины Погорынского войска. Прости, не знаю, как величать тебя, красна девица.

– Не Лис? Ой, боярышней Евдокией зовусь, – девица ответно поклонилась и указала на щит с изображением «лиса, несущего сияющий крест». – А как же это? Наставник наш отец Паисий сказывал, что есть у ляхов боярин, нечистого зверя на своем знамени имеющий . Вот я и подумала…

– Ну почему же нечистого? В Писании в «Пророчестве о Вавилоне» вовсе и не лисы упомянуты, а шакалы. Просто ошибка при переводе с греческого на наш язык произошла, шакалы-то у нас не водятся, вот и написали «лисы», а на самом деле там так сказано, – Мишка, в который уже раз, мысленно поблагодарил отца Михаила за науку: – «Шакалы будут выть в чертогах их, и гиены - в увеселительных домах».

– Ошибка?! В Писании?!!

Удивление и возмущение Евдокии были настолько велики, что Мишке невольно вспомнилась старшеклассница из фильма «Завтра была война»: «Как можно спорить с самим Маяковским?!!».

«Вот так, сэр Майкл, века и тысячелетия проходят, а девочки-отличницы не меняются! Меняются только непререкаемые авторитеты: у этой – Писание, у той – Маяковский, а у постсоветских, наверное, Солженицын… или у них какой-нибудь гламурный журнал вместо Писания? Хочешь – не хочешь, а вспомнишь: «Не сотвори себе кумира».

– Да не в Писании ошибка, а толмач переврал… Или постарался, чтобы нам, про тех шакалов не ведающих, понятнее было. Так что, не пан Лис я, и не лях вовсе. Туровские мы.

– А как же… ведь отец Паисий сказывал… и Лис у вас намалеван…

«О, Господи! Ну, девки… порожденья крокодилов! Вот так и поймешь, почему Пушкин был противником женского образования».

– Я тебе, боярышня, потом объясню, прочему у нас Лис на щитах. Тебя ведь с делом каким-то ко мне послали?

– Ой, да! Княгиня Агафья Владимировна велит вашему старшему к ней явиться.

– Ну, велеть она может… Гм, ладно. Передай, что скоро буду.

– Она велела немедля!

– Угу. Как только, так сразу.

– А? – не поняла Евдокия.

– Скажи, что внял и не замедлю явиться пред княгинины очи. Только вот нужные распоряжения отдам, и сразу приду.

– Княгиня Агафья… – начала было снова боярышня, но Мишка набычился и, уставившись ей в глаза, шевельнул искалеченной бровью.

– Ступай. Передай княгине, что прибуду немедля, как смогу!

Девица, кажется, обиделась: поджала губы, вздернула подбородок и, развернувшись на месте, засеменила к двери. Ну, прямо тебе оскорбленное достоинство во плоти. Мишка чуть не сплюнул вслед. Знаком подозвал к себе ближайшего отрока и велел сыскать Елисея и Елизара, чтобы бросали все и бежали к нему.