Сотник. Не властью единой

– Ага, – усмехнулся Михайла. – Небось, у тебя и на примете кто есть? Такой вот знающий…

– Да дева одна, Звенислава… Ну, которая в Царьграде…

– Помню я Звениславу – умна.

Сотник прищурился: вот, оказывается, чего этот рыжий пройдоха скромничал! Небось, понравилась девка… А что? Красивая, умная… Правда – бесприданница. Да и семейство – увы…

– Ладно, зови, коль дед Коряга ее отпустит…

– Так вы бы, господин сотник, того… Спросили бы деда!

«Нет, вы слышали, сэр Майкл? Вот уж поистине наглость – второе счастье. Прогнать его, что ли? Пущай сам с дедом сговаривается… С другой стороны, дед его пошлет, черт тот еще! А Звенислава девочка и впрямь умная. Как она тогда знаки подавала… на пути из варяг в греки. Височные кольца подкидывала – “бусины” дреговичские, весточку подавала – догоняющие на верном пути. Умная, да, но несчастливая. Дед Коряга ее в черном теле держит, ни на покос лишний раз не отпустит, ни на праздник какой. Да и вообще, как бы не продал заезжим купцам! Может ведь и продать, в своем праве – глава семейства, “большак”. Скупа на радости у Звениславы-Звеньки жизнь… Так пусть хоть немного развеется, надо ее потихоньку к общественным делам привлекать. Опять же, заступник какой-никакой появится – рыжий…»

– Ладно! Записку деду отпишу. Сам же и отнесешь!

– Слушаю, господин сотник!

Ух, как обрадовался парнишка! Как засиял, как дернулись, колыхнулись рыжие непокорные вихры!

Пойдя к полке с «хохломской» посудой, Миша протянул было руку к стопке желтоватой бумаги с собственной ратнинской мельницы, да передумал. Чай, не князю письмо, дед и берестой обойдется!

Для таких вот обыденных надобностей писцы с утра пополняли в «кабинете» запас берестяных грамот, аккуратно нарезанных острым ножом и отскобленных от лишнего слоя. Можно было их еще в кипятке подержать, ну, да сойдет и так…

Взяв бересту и писало, сотник уселся за стол…

«Игнату Коряге из рода Лисовина Михайло-сотник челом бьет…»

Схватив написанную грамотцу, Велька улетел, словно на крыльях!

Михайла же собирался сегодня проверить караулы, этак неожиданно, без всякого распорядка. Выбрать наугад два-три секрета… даже четыре можно. Полусотника Демьяна с собой взять, он, с тех пор как получил повышение по службе, готов траву с корнями рвать… Еще бы! Было ведь и без него их кого выбирать! Одначе против Демьяна никто и слова не сказал – все видели, знали, как он командовал младшей стражей, когда Миша отправился в Царьград. Так сказать – и. о. сотника. Справился ведь! Без всяких крупных косяков, мелкие – да, были, так у кого их не бывает-то?

Или не брать Демьяна? Самолично прокатиться… И не на коне, а на лодке! Парочку воинов с собой – гребцами, и так, для почтения к власти. Это ж разве дело, когда сам сотник – на веслах? Нет, не дело. Сегодня сам – на людях! – гребет, завтра – канавы роет… Какое уж тут уважение к власти?

Выйдя на крыльцо, Миша едва не споткнулся о сидевшую на ступеньках девчонку. Верно, из девичьей школы посланная кем-то из наставниц.

– Эй, девица-краса! Ты по какому делу тут?

Девушка встрепенулась, вскочила на ноги… Мосластая нескладная дылда, почти без всякого намека на грудь – такой бы в баскетбол играть. Плоское, ничего не выражающее лицо, вытянутое, словно лошадиная морда, узкие бесцветные глаза, волосы – паклей. Давно в бане не мылась? Или просто такие вот волосы и есть – ломкие, редкие. Короче, как иногда напевал-шутил наставник Тимофей: «…и ненакрашенная страшная, и накрашенная страшная». А-а-а, так вот про кого только что говорил Велька! Про Звеньку и вторую девушку… Добронегу? Доброславу? Так как-то…

– Осмелюсь доложить, господин сотник! Я тут это… по делу, ага…

– Понятно! По покосу и пастбищу. Ты, верно, Доброслава?

Девчонка потупилась:

– Добровоя я. Иные Воей кличут.

Воя! Хм… Какой вид, такое и прозвище.

Девка говорила басом, горбилась, а руки – не знала, куда девать. Вся одежка – длинная рубаха, девичья запона – что-то типа покрывала с отверстием для головы, выглядела на Вое, как на вешалке. Хотя вроде все добротное, с красной вышивкой оберегом по вороту и рукавам и подолу, а все же… Несуразность какая-то! Однако именно такие вот «вешалки» в модных домах Милана и Парижа – нарасхват! Именно они по подиумам и ходят.