Сотник

Алексей, находясь на берегу, услышал шум. Он подбежал, оценил обстановку, не зная тогда еще, что в воде – сын Неврюя. Сбросив ветхие сапоги, он, как был – в шароварах и рубахе, прыгнул с берега.

В несколько широких саженок он добрался до омута, нырнул, ухватил утопающего за косичку. Все могольские воины носили на затылке косичку, порой довольно длинную, до середины лопаток – в бою волосы защищали от удара мечом или саблей.

В это время по берегу в панике бегали сотники, телохранители и знатные гости. Кутлуг кричал телохранителям:

– Чего стоите? Прыгайте в воду, спасайте господина!

Но прыгнуть никто не отважился. На берегу были воины, прошедшие не одну битву, и трусов среди них не было. Но вода – чужая стихия, там живет свое божество, и это останавливало моголов.

Алексей, ухватив Сангира, попытался вынырнуть, чтобы глотнуть воздуха – от нехватки кислорода в глазах уже расплывались темные круги. Он на секунду выпустил косичку могола, вынырнул на поверхность, жадно хватил воздуха и снова ушел под воду. Ухватив за косичку уже безвольное тело утопающего, он заработал ногами и одной свободной рукой.

Вынырнуть ему удалось, и тут же с берега ловко бросили аркан, который упал прямо у руки. Алексей ухватился за него, на берегу тут же несколько человек ухватились за свободный конец и дружно вытянули, практически – выдернули из воды Алексея, мертвой хваткой державшего Сангира.

Алексей лежал в паре метров у воды, Сангир – у самого уреза. К нему подбежали воины и перенесли тело подальше от воды.

Сын нойона не дышал, лицо его было бледным, он не подавал признаков жизни.

– Немедленно лекаря! – закричал кто-то.

Алексей несколько секунд переводил дыхание, сердце бешено колотилось, но он заставил себя встать и, качаясь от слабости, пошел к Сангиру. Остановившись у неподвижно лежащего тела, он поднял руку, привлекая внимание:

– Все прочь, дальше, на десять шагов!

Знать начала возмущаться – раб, а командует. Но тут вперед шагнул Неврюй.

– Исполнять! – крикнул он.

В первый раз Алексей слышал, как нойон повышает голос.

Воины шарахнулись в стороны, образовав широкий полукруг.

Алексей торопился, время шло уже не на минуты, а на секунды. Не сможет оказать Сангиру помощь – здесь его и зарубят, так что терять ему было нечего.

У тела сына остался только Неврюй. Сангир – его старший сын, наследник, и смерть его стала бы для нойона большим ударом.

Алексей опустился перед Сангиром на одно колено, поднял тело, перевернул его на живот, уложил на бедро лицом вниз, и изо рта Сангира потоком хлынула вода. Мельком Алексей увидел, как расширились глаза Неврюя.

Не мешкая ни секунды, Алексей уложил Сангира на спину, запрокинул его голову, зажал пальцами нос и приник к губам сына нойона. Сделал выдох, потом еще один – всему этому его учили еще в военном училище. Потом сложенными руками произвел четыре толчка на грудину – и снова дыхание рот в рот.

Через пару минут упорной работы Сангир закашлялся, отплевывая воду, а Алексей нащупал пульс на сонной артерии. Есть, бьется жилка, хоть и слабо.

Он повернул Сангира на правый бок, чтобы он не задохнулся запавшим языком, а вода могла стечь из легких. Главное – Сангир стал дышать сам, он остался жив.

Через несколько томительных минут мертвой тишины, когда окружавшие их воины боялись говорить и дышали едва-едва, Сангир открыл глаза. Они были мутными, взгляд блуждающий.

Неврюй, стоявший в толпе, вскинул руку:

– Мой сын жив! Великий Тенгри не оставил меня и сына своей милостью!

Знать и военачальники взорвались радостными криками, а примчавшийся лекарь, врачующий раны перевязками, только развел руками:

– Великое чудо, мой господин! Водяной царь не принял жертву, Божественный Тенгри спас твоего сына! Чудо невиданное!

Алексей отошел в сторону, разделся, выжал одежду и вновь оделся. Нашел на берегу свои сапоги, обулся, и тут к нему подбежал Кутлуг:

– Ай-яй-яй! Нехорошо! Такой герой – и в мокрой одежде! Идем!

Толстяк подвел его к арбе, подобрал шаровары и рубашку. Все было не новым, но чистым и добротным.

Алексей переоделся – так оно лучше, а мокрую одежду развесил на бортах арбы сушиться.

Толстяк вертелся рядом.

– Ах, шайтан! – причитал он.

– Это ты о ком? – поинтересовался Алексей.

– Да о тебе же! Оживить мертвого может только Великий Тенгри или шайтан. На Тенгри ты не похож, стало быть – шайтан.

– Кутлуг! Разве я похож на шайтана? Где мои рога, копыта, хвост?

– Тогда дэв! Они могут принимать обличье обычных людей. Это хорошо!

– Не понял, объясни.

– Теперь тебя все будут бояться и уважать.

– Что мне с того? Лишний кусок мяса на ужин перепадет?

– Э, какой ты непонятливый, все тебе надо растолковывать! Бояться будут, потому что ты дэв, общаешься с миром мертвых. Ты можешь призвать души умерших, и твои обидчики умрут в мучениях. А уважать – ты же вдохнул свою жизнь в Сангира. Это все видели, и отныне он твой побратим.

– Я – побратим Сангира? Я же раб! А он – сын нойона! Не смеши, Кутлуг!