Сотник

– Думаю, ты не понял. Стоять у юрты ты не будешь, для названого сына это низко. Все телохранители – а их два десятка – отныне будут подчиняться тебе. Ты должен их выучить всему, что знаешь сам, чем владеешь. Для тебя – самые широкие полномочия: ты волен их наказывать, выгонять – даже казнить за лень или провинности, неподчинение. Но через полгода они должны сражаться не хуже тебя, я проверю.

Алексей склонил голову – выбора у него не было. Так вот почему телохранители «ели» его глазами и салютовали ему. Небось прослышали уже, бестии, о нем, как о начальнике. Стоя у входа, наверняка что-то прослышали.

Для телохранителей была отдельная юрта, нечто вроде русской воинской избы.

Для начала Алексей захотел ознакомиться с личным составом. Когда он вошел, подчиненные лениво поднялись.

– Я ваш новый начальник, – громко объявил Алексей. – Отныне я волен каркать и миловать властью, данной мне досточтимым Неврюем. Кто не хочет учиться и соблюдать порядок, может вернуться в сарай для рабов.

У всех телохранителей в левом ухе поблескивала медная серьга раба. Набраны они были за хорошую физическую форму и когда-то давно, еще до Алексея, были воинами.

Желающих вернуться в сарай для рабов не нашлось.

– Встать в одну шеренгу!

Телохранители долго толкались, но кое-как встали.

– Подровняйте носки. Ты встань сюда, а ты – в конец шеренги, по росту. Теперь запомните соседа справа и слева, поскольку впредь вы будете стоять в таком же порядке.

Алексей решил обращаться с ними, как с новобранцами. Но для начала ему захотелось выяснить, кто они, откуда и какими навыками владеют.

Большинство оказались русичами, из разных племен – тиверцы, уличи, кривичи, вятичи, словене. Но были и из западных земель – два литвина, угр и даже хорват.

Алексей расспросил каждого – каким оружием владеет, пешим ратником был или конным, сколько служил, на каких должностях.

Картина вырисовывалась пестрая. У некоторых был боевой опыт, другие были малоопытными копейщиками. По-могольски они говорили сносно, но по роду службы от них требовалось молчание и выполнение команд. Самое плохое, что успел понять Алексей, – команда не была одним целым, каждый сам по себе. Случись бой – не будет чувства локтя, взаимодействия, взаимовыручки. А для любого, даже самого малого воинского подразделения это губительно.

– На сегодня вы все можете заниматься своими делами. Караул нести, как и прежде. Завтра начнутся упражнения.

Караул у юрты нойона менялся каждые шесть часов, и отлучиться – даже по нужде – телохранитель не имел права.

С утра, умывшись и позавтракав, Алексей вошел в юрту телохранителей.

– Строиться в шеренгу!

Встали, но медленно.

– Разойдись!

Телохранители разбрелись по юрте.

– Становись!

На этот раз встали быстрее.

Алексей строил и распускал шеренгу шесть раз, пока телохранители не научились выполнять команду быстро.

– Будете спать на ходу – будете строиться до вечера, – пригрозил Алексей. – Ты будешь дежурным, – ткнул он пальцем в грудь одному из подчиненных. – При входе моем подаешь команду на построение и докладываешь, кто в карауле, кто болен или о происшествиях. Понял?

Телохранитель кивнул.

– А теперь все сняли жилеты и за мной. – И Алексей побежал трусцой за становище.

Телохранители топали, пыхтели, но не отставали. Мальчишки таращили глаза на невиданное ранее зрелище.

Алексей описал два больших круга по лугу.

– Размялись, разогнали кровь? А теперь каждый ищите себе по камню. И предупреждаю – большому, в треть кынтаря.

Кынтарь – мера веса у моголов, сорок семь килограммов.

Телохранители начали искать камни, потом выстроились в шеренгу – у каждого перед ногами лежал камень.

Алексей осмотрел их:

– Ты – ищи побольше, а тебе – меньше, тяжело будет.

Не все воины поняли, для чего нужны камни.

У степняков был порядок: перед боевым походом каждый искал небольшой камень. Все камни воины складывали в кучу, а возвращаясь из похода, каждый забирал свой. Оставшиеся камни считали – они точно отражали число воинов, погибших в набеге. Просто и наглядно.

Но Алексей проводил тренировки с утяжелениями: с камнем на загривке бегали, приседали, его метали на дальность. Внешне телохранители недовольства не проявляли, не роптали, но Алексей чувствовал – они недовольны, кончилась сытая и размеренная жизнь.

Постепенно, понемногу, но каждый день он увеличивал нагрузку – бежали дальше, приседали больше. Затем начались упражнения с деревянными мечами. Телохранителей Алексей не жалел, и не потому, что поиздеваться хотел, власть свою показать, а потому, что помнил слова Суворова: тяжело в учении, легко в бою.

Занятия длились с утра и до трех-четырех часов пополудни. После этого времени телохранители возвращались в юрту и падали без сил.

Со временем моголы привыкли к тому, что на лугу бегают и упражняются воины, и уже не обращали на это внимания.