Сотовый

— Ты, тупая СУКА! — заревел он, и она поняла, что он смотрит прямо на ее самодельный телефон, лежащий на полу.

Джессика в ужасе отпрянула. Он растоптал разбитый телефон и нашел телефонный кабель. В ярости схватил его и выдернул из стены.

— С кем ты говорила? — орал он, надвигаясь на нее. — Ты, поганая сука! С кем ты говорила?! Отвечай мне!

Она подняла руку в попытке защититься, когда он добрался до нее.

— Нет, не бейте меня, нет, не…

Его ладонь не была настолько широкой, чтобы охватить ее шею, но была достаточно сильной, чтобы поднять Джессику в воздух и швырнуть через всю комнату.

Джессика не столько почувствовала удар, сколько услышала грохот. Осколки зеркала разлетелись во все стороны со звоном, от которого у Джессики заныло сердце. Она подумала об опасности, несчастье и боли. Потом ее тело жестко приземлилось на грязный пол чердака.

Секунду стояла тишина. Немного оглушенная, она приподнялась на локте и обнаружила, что лежит в окружении частей старого зеркала.

«Теперь кого-то здесь семь лет будут преследовать несчастья», — бубнил назойливый голос в ее голове. Ее рука, казалось, жила самостоятельно: Джессика нащупала длинный и острый осколок и поднялась на ноги.

— Ты и твой ребенок — ПОКОЙНИКИ! — кричал мужчина. Его голос эхом отдавался во всех уголках чердака.

Он был прямо перед ней: его большие руки охватили ее шею и начали сжимать. «Вот и все, — поняла она, — совсем скоро она не сможет сделать ни единого вдоха и тогда — спасибо, Лос-Анджелес, и спокойной ночи. Она уже еле дышит, хрипит. Когда он покончит с ней, Рикки…»

— Пожалуйста, — прошептала она. — Пожалуйста, не делайте мне больно. Я сделаю все, что угодно. Все.

Она посмотрела в его глаза, давая понять, что именно она подразумевает под словом «все», давая ему возможность услышать и увидеть это, показать это своим лицом и телом.

Лицо мужчины медленно расплылось в мерзкой улыбке, и хватка на ее шее ослабла. О, да, он понял все правильно, именно в том смысле, в котором она хотела.

«Эта глупая сучка действительно не понимает, что я убью ее и сына в любом случае, — ясно говорила похотливая улыбка на его зверском лице. — Ничего не изменится для них, и она сделает все, что угодно, перед тем, как они умрут».

«Мы еще посмотрим, кто из нас глупый», — беззвучно сказала ему Джессика.

Ей потребовалась неимоверная выдержка, чтобы не оттолкнуть его от себя, когда он опустил свою руку и начал ощупывать ее тело. «Я должна держать себя в руках, что бы он ни делал, — сказала она себе, — и сохранять молчание, каким бы мерзким это все ни было».

Что бы ни случилось, она должна заставить его неотрывно смотреть ей в глаза, должна подпитывать его злорадство своим безмолвным ужасом, не должна ни на секунду выпускать его из виду, показывая свою полную слабость и беззащитность перед лицом его силы. Она должна неотрывно держать на себе его взгляд, чтобы он видел в ее глазах лишь полную унизительную покорность и смирение.

Пока его рука не окажется именно в том положении…

Он отскочил, почувствовав порез на руке, грубо схватил, а затем вывернул ей кисть, сжимающую какой-то предмет.

— О-о-о! — ядовито усмехнулся и хорошенько дернул ее за запястье. На пол упал осколок стекла. Он снова поднял глаза.

Но тут полная ненависти и злобы улыбка сошла с его лица. Взамен появилось выражение озадаченности. Джессика знала, что ее вызвала первая, пока еще слабая волна головокружения. Возможно, его также смутил странный, плескающийся-льющийся звук где-то извне.

Она смотрела вниз и, проследив за ее взглядом, он обнаружил кровь, потоком вытекающую из раны на руке прямо на грязный пол, множество капелек крови уже блестело на его ботинках и брюках. Он отпустил ее и сделал неверный шаг назад. Поднял голову и тупо посмотрел на нее. Его лицо стремительно бледнело, а губы приобрели сероватый оттенок. Это наполнило ее душу смешанным чувством жалости, вины и мстительного облегчения.

— Биология за десятый класс, — печально сказала ему Джессика. Она начала потихоньку отходить от него. — Я перерезала сердечную артерию. Она перекачивает до тридцати литров крови в минуту. Но в человеческом теле всего пять литров.

Его взгляд больше не был озадаченным, когда ноги подкосились, и он упал на колени в лужу собственной теплой и липкой крови.

— Мне очень жаль, — сказала она. Интересно, понял ли он, что она была абсолютно искренна в своих словах?

Возможно, он потерял уже слишком много крови, чтобы понимать ее слова. Возможно, он уже не понимал, что происходит вокруг. Даже если он и понимал, что это конец, он терял кровь слишком быстро, чтобы испугаться. Небольшая уступка со стороны матери-природы для тех, чей час пробил.

Он завалился на сторону и грузно осел на пол. Поток из его руки замедлился. Теперь ему оставалось совсем немного. Игра окончена.

«О боже, неужели это я сделала? — подумала Джессика, и ее окатила паническая волна ужаса. — О боже, что я натворила?!»

Он заставила заткнуться ошалевший голос.