Сотрудник агентства "Континенталь"

После этого девушка мало что запомнила. У нее сохранилось смутное воспоминание о том, как она подошла к двери и сказала Энди, что не нуждается в его услугах. Сделала она это механически, даже без понуканий большой блондинки, стоявшей у нее за спиной. Позже, все в том же страшном помрачении, она вылезла в окно своей спальни, спустилась по увитой виноградом стене террасы и побежала прочь от дома, по дороге, неизвестно куда, лишь бы скрыться.

Вот что я узнал от девушки. Она не все это рассказала. Словами она рассказала только часть. Я дорисовал недостающее, сопоставив ее слова, ее интонации, выражение лица с тем, что я уже сам знал и о чем мог догадаться.

И ни разу на протяжении всего разговора ее глаза не оторвались от моих. Она ни разу не показала, что замечает присутствие других людей, стоящих тут жена дороге. Она смотрела мне в лицо с отчаянным упорством, словно боялась не смотреть, и руки ее цеплялись за мои так, как будто она думала, что провалится сквозь землю, если отпустит.

– Что с вашими слугами? – спросил я.

– Их здесь больше нет.

– Пападопулос уговорил отделаться от них?

– Да... несколько дней назад.

– Значит, кроме Пападопулоса, Флоры и Анжелы Грейс, никого в доме нет?

– Да.

– Они знают, что вы сбежали?

– Не знаю. Вряд ли. Я довольно долго сидела у себя в комнате. По-моему, они решили, что теперь я буду послушной и сама ничего не осмелюсь сделать.

Меня раздражало, что я гляжу в глаза девушки так же неотрывно, как она на меня, а когда пытаюсь отвести взгляд, мне это дается с трудом. Я оторвал от нее взгляд, отнял у нее свои руки.

– Остальное можете рассказать мне позже, – проворчал я и отвернулся, чтобы дать указание Энди Макэлрою. – Оставайся здесь с мисс Ньюхолл, пока мы не вернемся из дома. Устраивайтесь в машине поудобнее.

Девушка взяла меня за локоть.

– А меня?.. Вы меня?..

– Мы сдадим вас в полицию, да, – пообещал я.

– Нет! Нет!

– Не будьте ребенком, я вас умоляю. Вы не можете разгуливать с шайкой головорезов, впутываться в разные преступления, а потом, когда споткнулись, сказать: «Извините, пожалуйста» – и идти на все четыре стороны. Расскажете всю историю в суде, включая то, что мне не рассказали, – возможно, вас отпустят. Но убей меня Бог, если я знаю, как вам избежать ареста. Пошли, – сказал я Джеку и Тому-Тому Кери. – Надо шевелиться, если хотим застать людей дома.

Подойдя к изгороди, я оглянулся и увидел, что Энди посадил девушку в машину и сам влезает за ней.

– Минутку, – сказал я Джеку и Кери, которые уже двинулись через поле к дому.

– Придумал, как еще убить время, – проворчал смуглый человек.

Я опять пересек дорогу, подошел к машине, тихо и быстро заговорил с Энди:

– Где-то поблизости должны болтаться Дик Фоули и Мики Линехан. Как только мы скроемся, отыщи их. Передай мисс Ньюхолл Дику. Скажи, чтобы взял ее с собой и дул отсюда к телефону – пусть поднимет шерифа. Скажи Дику, чтобы сдал девушку шерифу, а тот держал ее до приезда сан-францисской полиции. Скажи ему, чтобы больше никому девушку не отдавал – даже мне. Понял?

– Понял.

– Хорошо. Когда объяснишь ему это и сдашь девушку, бери Мики Линехана и как можно скорее к дому Ньюхолла. Думаю, нам понадобятся все, кого можем собрать, – и понадобятся немедленно.

– Понял тебя, – сказал Энди.

– Что вы там затеяли? – подозрительно спросил Том-Том Кери, когда я подошел к нему и Джеку.

– Сыщицкие дела.

– Надо было мне одному сюда приехать и провернуть дело без помощников, – заворчал он. – С тех пор как мы отправились, вы только время теряете и больше ни черта.

– Сейчас не я его теряю.

Он фыркнул и пошел по полю дальше, а мы с Джеком за ним. На краю поля нам пришлось перелезть через еще одну проволочную изгородь. Потом мы одолели небольшой лесистый бугор, и перед нами возник дом Ньюхолла – большой белый дом, поблескивавший под луной, желтыми прямоугольниками завешанных окон, где горел свет. Освещенные комнаты были на первом этаже. На верхнем свет не горел. Кругом было тихо.

– Черт бы взял эту луну! – повторил Том-Том Кери и вынул из кармана еще один автоматический пистолет, так что теперь их оказалось два: один в правой руке, другой – в левой.

Джек стал вытаскивать свой, поглядел на меня, увидел, что я не вынимаю, и опустил обратно в карман.

Лицо Тома-Тома Кери стало темной каменной маской – глаза-щели, рот-щель, – угрюмая маска охотника за людьми, убийцы. Он дышал тихо, его широкая грудь вздымалась едва-едва. Рядом с ним Джек Конихан казался взволнованным школьником. Лицо у него было меловое, глаза расширились до неузнаваемости, и дышал он как автомобильный насос. Но улыбка на лице Джека, при всей ее нервности, была натуральной.

– Мы подберемся к дому с этой стороны, – шепнул я. – Потом один заходит сзади, другой – спереди, а третий ждет и смотрит, где он понадобится больше. Так?

– Так, – согласился смуглый человек.