Сотрудник агентства "Континенталь"

Мы оставили это направление и занялись деталями — взялись отследить, очень тщательно и неторопливо, след убийцы. От любого преступления до его автора всегда идет след. Он может быть – как в нашем случае – темным; но так как ни одна вещь не может придти в движение, не задев других предметов на своем пути, всегда есть – или должен быть – хоть какой-то след. И детективу как раз и платят за обнаружение и отслеживание подобных следов.

В случае убийства иногда возможно найти короткий путь к концу следа, если сперва найти мотив. Знание мотива зачастую сужает поле поиска, иногда приводя напрямую к виновному.

До сих пор мы знали о мотиве в этом отдельном случае, то, что это не был грабеж; если только не было украдено что-то, о чем мы не знали – что-то достаточно ценное, что заставило убийцу пренебречь деньгами в карманах жертв.

Мы, конечно, не полностью пренебрегли поисками следа убийцы, но – мы тоже люди – большую часть своих усилий посвятили поиску короткого пути. Теперь мы намеревались отыскать нашего человека, или людей, без связи с тем, что подвигло его совершить преступление.

Среди постояльцев отеля, зарегистрированных в день убийства, было девять человек, невиновности которых нам не удалось убедительно доказать. Четверо из них все еще проживало в отеле, и один из этих четверых очень сильно нас заинтересовал. Это был крупный, костлявый мужчина, лет сорока пяти или пятидесяти, записавшийся как Дж. Дж. Купер, из города Анаконда штат Монтана – он не был, это мы с точностью установили, рудокопом, как он себя отрекомендовал. И наши телеграфные запросы в Анаконду не подтвердили, что его там знают. Поэтому мы стали за ним следить – результатов это дало мало.

Пятеро человек из девяти, заинтересовавших нас, съехали начиная со дня убийства; трое из них оставили адреса для пересылки почтовому служащему. Гильберт Жакмар занимал номер 946 и поручил пересылать его почту в Лос-Анджелес в гостиницу. В. Ф. Сэлвей, который жил в номере 1022, оставил инструкцию высылать ему письма в номера на Кларк-стрит в Чикаго. Росс Орретт, из номера 609, просил пересылать его корреспонденцию после отъезда в местное почтовое отделение до востребования.

Жакмар въехал в отель за два дня до убийства, и съехал в день убийства, вечером. Сэлвей прибыл за день до происшествия и покинул отель через день после. Орретт приехал в день убийства, и отбыл на следующий день.

Посылая телеграммы, чтоб разыскали первых двух и выяснили про них все, я отправился на розыски Орретта самостоятельно. Повсюду раздавали яркие, сливового цвета, рекламные листовки музыкальной комедии «Зачем?» Я взял одну, и к ней купил соответствующий по окраске конверт в магазине канцелярских товаров, и отправил ее по почте Орретту в отель «Монтгомери». Есть фирмы, что завели практику брать в отелях имена прибывших и рассылать им рекламу. Я полагал, что Орретт, знающий это, не будет слишком подозрителен, когда мой кричащей раскраски конверт, пересланный из отеля, ему вручат на почте.

Дик Фоли – специалист по слежке нашего Агентства – обосновался в почтовом отделении, слоняясь туда-сюда как бы без дела, и поглядывая одним глазом на окно с литерой «О», пока он не увидел кому выдали мой сливово-синий конверт, и не последовал за получателем.

Я провел следующий день, пытаясь разгадать игру, которую затеял таинственный Дж. Дж. Купер, но это все еще оставалось загадкой, когда я прервал работу на ночь.

Следующим утром, без нескольких минут пять, ко мне в номер заскочил по пути домой Дик Фоли, разбудил меня и рассказал, чем он занимался.

– Орретт – наша добыча! – сказал он. – Я взял его под наблюдение, когда он вчера, во второй половине дня, получил свое письмо. Он получил еще одно письмо, помимо вашего. Сейчас живет в квартире на Ван Несс-авеню. Снял ее, под именем Б. Т. Квинн, на следующий день после убийства. Под левой рукой носит пушку – там заметна характерная выпуклость. Только что пошел домой спать. Посетил все кабаки на Норт-бич. Кого, вы думаете, он разыскивает?

– И кого же?

– Гая Каднера.

Вот так новость! Этот Гай Каднер, известный как «Кромешник», был самой опасной птицей на этом Побережье, если не во всей стране. Его сцапали всего один раз, но если бы его осудили за все преступления, в которых, как знали все, он принял участие, ему бы понадобилась полдюжины жизней чтоб отбыть все приговоры, и еще полдюжины, чтоб вынести все повешения. Однако, у него была, без сомнения сильная, поддержка – достаточная, чтоб купить ему все, в чем он нуждался – свидетелей, алиби, даже присяжных и, при случае, судью.

Я не знаю, где ошиблись люди, связанные с ним, но однажды он был на севере приговорен к одиночному заключению на четырнадцать лет, но все было улажено сразу, так что еще чернила в газетах, с сообщениями о его осуждении, не просохли, как он был снова на воле по условно досрочному освобождению.

– Каднер в городе?