Сотрудник агентства "Континенталь"

– В настоящий момент в отеле «Монтгомери». А вообще проживает в Луисвилле, если не ошибаюсь. Мне кажется, вы ничего не добьетесь, если попытаетесь у нее что-нибудь выведать. Ее интересы представляет фирма «Сомерсет и Квилл» – очень солидная фирма, кстати. Вот к ним-то она вас и отошлет. А те вообще ничего не скажут. С другой стороны, если дело нечисто, если она, например, скрывает, что получила письмо от доктора Эстепа, то я уверен, что и адвокатской фирме ничего не известно.

– Могу я поговорить с миссис Эстеп?

– В данный момент, к сожалению, нет. Может быть, дня через два-три. Сейчас она в весьма плачевном состоянии. Миссис Эстеп всегда была натурой впечатлительной и нервной. Так что смерть мужа и арест слишком сильно подействовали на нее. В настоящее время она находится в тюремной больнице, и ее не выпускают даже под залог. Я пытался добиться перевода в тюремное отделение городской больницы, но мне и в этом было отказано. Полиция считает, что с ее стороны это всего лишь уловка. А я очень тревожусь. Она действительно в критическом состоянии.

Адвокат снова разволновался. Заметив это, я поднялся, взял шляпу и, сказав, что немедленно примусь за работу, ушел.

Я не люблю многословных людей, даже если они говорят по существу. Самое главное – получить факты, а выводы я буду делать сам. От детектива требуется только это.

Последующие полтора часа я потратил на расспросы слуг в доме доктора Эстепа, но ничего существенного узнать не удалось – ни один из них не находился в служебной части дома, когда прозвучал роковой выстрел, и не видел миссис Эстеп непосредственно перед смертью доктора.

Потратив несколько часов на поиски, я нашел наконец и Люси Кой, помощницу доктора Эстепа. Это была маленькая серьезная женщина лет тридцати. Она повторила мне только то, что я уже слышал от Вэнса Ричмонда. Вот и все об Эстепах.

И я отправился в отель «Монтгомери» в надежде, что все-таки удастся узнать что-либо о письме, отправленном доктором накануне смерти. Судя по всему, письмо было адресовано его первой жене. Говорят, что чудес не бывает, но я привык проверять решительно все.

У администрации отеля я был на хорошем счету. Настолько хорошем, что мог попросить обо всем, что не очень далеко выходило за дозволенные законом границы. Поэтому, приехав туда, я сразу же отыскал Стейси, одного из заместителей главного администратора.

– Что вы можете рассказать о некоей миссис Эстеп, недавно поселившейся у вас? – спросил я.

– Сам я ничего не могу рассказать, – ответил Стейси. – Но вот если вы посидите тут пару минут, я постараюсь разузнать о ней все, что можно.

Стейси пропадал минут десять.

– Странно, но никто ничего толком не знает, – произнес он, вернувшись. – Я расспросил телефонисток, мальчиков-лифтеров, горничных, портье, отельного детектива – никто не мог о ней сказать ничего определенного. Она появилась у нас в отеле второго числа и в регистрационной книге постоянным местом жительства указала Луисвилл. Раньше она у нас никогда не останавливалась. Похоже, плохо знает город. Наш сортировщик почты не помнит, чтобы она получала письма, а телефонистка, просмотрев журнал, заявила, что никаких разговоров эта женщина ни с кем не вела. Дни она проводит обычно так: в десять – чуть раньше или чуть позже – уходит из отеля и возвращается лишь к полуночи. Судя по всему, друзей у нее здесь нет, поскольку к ней никто не заходит.

– Сможете проследить за ее почтой?

– Конечно, смогу!

– И распорядитесь, чтобы девушки из администрации и телефонистки держали ушки на макушке, если она с кем-нибудь будет говорить.

– Договорились!

– Она сейчас у себя?

– Нет, недавно ушла.

– Отлично! Мне очень хотелось бы заглянуть на минутку в ее номер и посмотреть, как она там устроилась.

Стейси хмуро взглянул на меня и, кашлянув, спросил:

– А что, это действительно так необходимо? Вы знаете, что я всегда иду вам навстречу, однако есть вещи, которые...

– Это очень важно, Стейси, – уверил я. – От этого зависит жизнь и благополучие еще одной женщины. И если мне удастся что-нибудь разнюхать...

– Ну, хорошо, – согласился он. – Только мне нужно предупредить портье, чтобы он дал знать, если вдруг она надумает вернуться.

В ее номере я обнаружил два небольших чемоданчика и один большой. Они не были заперты и не содержали ничего интересного – ни писем, ни каких-либо записей, ни других подозрительных предметов. Следовательно, она была уверена, что рано или поздно ее вещами заинтересуются.

Спустившись в холл отеля, я устроился в удобном кресле, откуда была видна доска с ключами, и стал ждать возвращения миссис Эстеп.

Она вернулась в четверть двенадцатого. Высокая, лет сорока пяти – пятидесяти, хорошо одетая. Волевые губы и подбородок ее отнюдь не уродовали. У нее был вид твердой и уверенной в себе женщины, которая умеет добиваться своего.

На следующее утро я вновь появился в отеле «Монтгомери», на этот раз ровно в восемь, и снова уселся в кресло, откуда виден лифт.