Сотрудник агентства "Континенталь"

– Простите меня, – запричитал Бойд. – Но я не хотел причинять вам никаких неприятностей. Я просто подумал, что...

Лендвич заставил его замолчать, сильно встряхнув. Тот замолк, а Лендвич повернулся ко мне.

– Оказывается, это мой знакомый, – насмешливо сказал он. В его голосе снова прозвучало недоверие, и он внимательно осмотрел меня с ног до головы.

– Что ж, тем лучше, – бросил я – Всего хорошего, Джекоб...

Я повернулся, собираясь уйти, но Лендвич остановил меня:

– Откуда тебе известно мое имя?

– Ну, это не удивительно, – ответил я. – Вы человек известный. – Я постарался сделать вид, будто удивлен наивностью его вопроса.

– Только без выкрутасов! – Лендвич сделал шаг в сторону и сказал с угрозой в голосе: – Спрашиваю еще раз, откуда тебе известно мое имя?

– Катись-ка ты подальше! – процедил я. – Какая тебе разница?

Моя злость, казалось, успокоила его.

– Ну, хорошо, – сказал он. – Можешь считать меня своим должником. Спасибо, что сказал мне об этом человеке... Как у тебя сейчас дела?

– Бывало и похуже... Нельзя сказать, что полностью сижу в дерьме, но и хорошего тоже мало.

Он задумчиво перевел взгляд на Бонда, а потом снова посмотрел на меня.

– Ты знаешь, что такое «Цирк»?

Я кивнул. Я знал, что подонки называют «Цирком» шалман Хили-Макаронника.

– Если ты пойдешь туда завтра вечером, я, возможно, помогу тебе в чем-нибудь.

– Не выйдет. – Я решительно покачал головой. – Сейчас мне опасно показываться в общественных местах.

Этого еще не хватало! Встречаться с ним там! Ведь больше половины клиентов Хили-Макаронника знают, что я детектив. Значит, нужно сделать вид, что я замешан в каком-то грязном деле и не могу показываться на людях.

Мой отказ, судя по всему, поднял меня в его глазах. Какое-то время он молчал, а потом дал мне номер своего телефона на Лагуна-стрит.

– Забеги ко мне завтра приблизительно в это же время. Возможно, я найду для тебя кое-какую работенку.

– Хорошо, я подумаю, – небрежно сказал я и повернулся, собираясь уйти.

– Минутку, – окликнул он меня. – Как тебя зовут?

– Вишер, – ответил я. – Шейн Вишер, если уж говорить о полном имени.

– Шейн Вишер, – задумчиво повторил он. – Это имя мне, кажется, незнакомо.

Меня это совсем не удивило – это имя я сам выдумал четверть часа назад.

– Только не надо кричать об этом на всю улицу, – поморщился я. – А то его узнает весь город.

С этими словами я снова повернулся и на этот раз действительно ушел, в душе очень довольный собой, – намекнув о том, что за ним следит Бойд, я, кажется, оказал ему большую услугу и в то же время показал, что принадлежу к той же категории людей, что и он. А своим независимым поведением дал понять, что я плевать хотел на его отношение ко мне – и тем самым еще больше укрепил свои позиции.

Если я встречусь с ним завтра, то при встрече, разумеется, получу какое-нибудь предложение. Он даст мне возможность немножко подработать – конечно, незаконным путем. Скорее всего, его предложение будет иметь отношение к делу Эстепа, но поскольку он замешан, любая связь пригодится.

Побродив по городу еще полчасика, я вернулся на квартиру, снятую Бобом Филом.

– Лендвич вернулся?

– Да, – ответил Боб. – И привел с собой какого-то маленького человечка. Вернулся минут двадцать назад.

– Отлично! А женщина не показывалась?

– Нет.

И тем не менее у меня почему-то было предчувствие, что миссис Эстеп придет вечером. Предчувствие меня обмануло – она не пришла.

Мы с Бобом сидели в комнате и наблюдали за домом, в котором жил Лендвич. Так прошло несколько часов.

Лендвич вышел из дому в час ночи.

– Пойду посмотрю, куда это его понесло, – сказал Боб взял шляпу.

Лендвич исчез за углом. Вскоре из моего поля зрения исчез и Боб. Минут через пять он вернулся.

– Выводит свою машину из гаража, – сообщил он. Я бросился к телефону и заказал машину. Боб, стоя у окна, воскликнул:

– Вот он!

Я успел подскочить к окну как раз в тот момент, когда Лендвич входил в дом. Его машина уже стояла у подъезда. Через несколько минут Лендвич снова вышел из дому в обнимку с маленьким человечком. Тот, тяжело опираясь на Лендвича, шел к машине. В темноте мы не могли различить лиц, но одно мы поняли наверняка: Бонд или напился, или почувствовал себя плохо.

Лендвич помог своему спутнику сесть в машину, и они поехали. Красный сигнальный огонек машины еще какое-то время мерцал вдали, потом исчез.

Заказанная мною машина прибыла только минут через двадцать; я отослал ее обратно. Теперь уже не было смысла их разыскивать.

Лендвич вернулся домой в четверть четвертого. Вернулся один и пришел пешком. Пришел, правда, со стороны, где находился его гараж. Он отсутствовал ровно два часа. За это время можно многое сделать.

Ни я, ни Боб не возвращались этой ночью домой – переночевали в той же квартире. Утром Боб отправился в магазин купить что-нибудь на завтрак. Принес он и свежие газеты.

Я начал готовить завтрак, а Боб расположился у окна и посматривал то на дом Лендвича, то в газету.

– Ого! – вдруг воскликнул он. – Смотри-ка!

Я вернулся из кухни, держа в руках сковородку, на которой приятно шипела поджаренная ветчина.

– В чем дело?