Сотрудник ЧК

Дом стоял на отлогом берегу Конки. Был он о шести окнах по фасаду, с большим двусторонним мезонином и железной кровлей. Как и все зажиточные дома в Алешках, его окружал сад. Яблони, черешни и вишни росли вперемежку с многолетними акациями и сиреневыми кустами.

- Хотите, погуляем? - предложила Дина. - Вечер теплый…

Мимо беседки, с которой свисал увядший плющ, юна привела Алексея к низенькой бревенчатой изгороди в глубине сада. За изгородью лежал заливной луг и текла Конка. У самой воды виднелась купальня - свайные мостки и дошатая будка с односкатной крышей. Вода чуть розовела, отражай непомеркшее еще небо. За рекой подымались темные ивовые кущи речных плавней. Воздух был тих, недвижен. Откуда-то доносились переборы гармошки.

Дина легко вскочила на изгородь и уселась на поперечном бревне.

- Вот здесь мы живем, - сказала она. - Вам нравится?

- Очень нравится.

- Я люблю наш сад: тишина, никого нет. Папа хотел расчистить его от кустов, проложить дорожки, он называет это «навести порядок», но я не дала, так лучше, правда?

- Пожалуй…

- Еще хорошо, что все уцелело, - говорила Дина. - Нам просто повезло. Когда-то я очень огорчалась, что мы живем не на главных улицах, а теперь это счастье. Нас ни разу не «уплотняли» никакими воинскими постоями. К тому же, мы с папой работаем на почте, мы ведь труженики, а не буржуи! - Она весело засмеялась, запрокидывая голову. - Вот и уцелел сад. Я люблю приходить сюда одна…

«И с офицериками!» - подумал Алексей. Он всеми силами старался не поддаться тревожному обаянию этой девушки, и вечера, и сада…

- Весной здесь просто изумительно! - продолжала Дина, раскачиваясь на бревне. - Знаете, когда цветут ивы, кажется, будто воздуха вовсе нет, один аромат. Вы бывали в Алешках весной?

- Бывал.

Дина сделала кислую гримаску:

- Что вы все «бывал», «пожалуй», будто других слов нет? Утром вы были разговорчивей!

Алексей смущенно почесал затылок.

- Видите ли… я… мне так давно не приходилось разговаривать с людьми, вроде вас, что… я боюсь что-нибудь такое ляпнуть… не к месту.

- Какой вы глупый!… - Дина всплеснула руками и тотчас опять схватилась за бревно, чтобы не упасть. - Простите меня! Да говорите, пожалуйста, что угодно! Вы уж, наверно, думаете про меня: вот болтунья неуемная! А я ведь серьезная, Алексей, это только кажется! Алексей… Можно, я вас буду звать Алешей? Можно? Алеша. Алешка в Алешках - ужасно смешно! - и она снова захохотала. - Холодно становится. Пойдемте, я вас буду чаем поить!

Дина, соскользнула на землю и, схватив Алексея за руку, потащила к дому.

В окнах было темно.

- Мои уже спят, - предупредила Дина, - они рано ложатся. Сейчас пойдем наверх, там моя обитель…

По темной лестнице Дина провела Алексея в мезонин. Здесь было две комнаты: в меньшей - спальня, большая - для гостей. В этой, второй, комнате Дина раздернула занавески на окнах, зажгла пузатую керосиновую лампу под синим абажуром, стоявшую на круглом столике, и придвинула его к низкой, обитой плотным зеленым плюшем, кушетке.

- Садитесь вот сюда, Алеша, к огоньку, - пригласила она. - И, пожалуйста, не стесняйтесь, чувствуйте себя как дома. Сидите, привыкайте и ждите меня. Я сейчас…

Она выпорхнула из комнаты и застучала каблучками по лестнице, оставив Алексея удивляться обстановке, в которую он попал.

В комнату Дины снесли, по-видимому, все самое ценное в доме: большие, как шкаф, часы, с медными гирями, похожими на снарядные стаканы, кушетку, ковер, два глубоких кресла, фисгармонию, на которой лежали ноты и толстые тома «Чтеца-декламатора». Над фисгармонией висела гитара с красным бантом на грифе. Рядом с нею - портрет Дины: глаза мечтательно устремлены в пространство, пальцы задумчиво перебирают кончик косы.

Алексей встал с кушетки и внимательно всмотрелся в фотографию. Кто она, эта девушка? Неужели враг? Что-то южное, нерусское в лице. Смуглая, нервные ноздри… Да, Соловых попался недаром! Кстати, она ни разу не вспомнила о нем. Положим, это еще можно понять. А офицеры? Может быть, ее отношения с ними и в самом деле не шли дальше простого знакомства, ухаживаний и тому подобного? А его «письмо», которое она вскрыла и прочитала?

На лестнице забарабанили каблучки. Дина вошла с двумя тарелками в руках. Алексей сидел на кушетке, где она его оставила.

- Знаете, - обескураженно сказала Дина, - самовар уже остыл. Но зато я принесла маминого печенья и яблок из нашего сада, самых вкусных.

- Вы это зря! Мне даже неловко, - произнес Алексей.

- Глупости! - Дина поставила тарелки на столик. - Ешьте, вы такого печенья еще не пробовали. Ну, берите же!

Она всунула ему в руку румяный рассыпчатый пряник с маковыми узорами, взяла с тарелки яблоко и прыгнула в кресло.

- Ну как, освоились немножко? - спросила она. - Правда, у меня неплохо?

- Даже очень… Я бы сказал, совсем, как раньше. Будто все на свете в полном порядке.