Сотрудник ЧК

- Плохо ты меня знаешь! - Илларионов выдернул трубку изо рта, мундштуком ткнул себя в грудь: - За один вечер всех переловлю! Ни одна гадина не уйдет!… Словом, чего размазывать: сказано - и конец!

От сознания совершенной ошибки Алексей готов был откусить себе язык. Ведь не хотел же говорить, так нет - брякнул! Этот Илларионов одним махом все погубит!

Начальник опергруппы уже надевал кавалерийскую фуражку с оттянутой назад тульей и коротким круглым козырьком.

- Подожди, Илларионов, послушай, как я хочу…

- Незачем! Все ясно! Собирайся, покажешь дом этих… Соловьевых, что ли?

- Соловых? А их-то за что?

Об этом, по-видимому, Илларионов не думал. Он проговорил не так уверенно:

- Как, за что! - Но тут же, не давая себя обить с толку, закричал: - Не понимаешь? Контру на свободе оставлять?!

- Ладно, начальник, - сказал Алексей. - Поступай, как хочешь… Но только я с тобой не пойду, а сейчас сяду и напишу рапорт Брокману, и Маруся доставит его в Херсон еще до утра. Опишу, какое положение, и свой план, который ты даже слушать не желаешь, ребята подтвердят! А там шуруй на полную свою ответственность!

Угроза привлечь в качестве судьи председателя ЧК подействовала на Илларионова. К тому же молчавший в течение всего разговора Володя миролюбиво пробасил:

- Чего ты горячку порешь! Дай человеку сказать.

Илларионов сорвал фуражку, в сердцах шмякнул ею об стол, опустился на лавку. С минуту смотрел в угол, подрыгивая худым коленом, а потом заговорил неожиданно спокойным голосом:

- Поработаешь тут! Тоже мне оперативники, за смертью с вами ходить! Послушаем, что ты надумал!

- Никаких арестов и никаких слежек пока не устраивать, - сказал Алексей.

Илларионов сильнее дрыгнул коленом, но сдержался.

- Я войду в организацию, - продолжал Алексей, - заслужу доверие. Много времени это не займет: они и сами, наверно, торопятся. Будут меня испытывать, как - не знаю, но тут уж вместе что-нибудь придумаем. Если получится, возьмем всю шайку разом и еще установим, какие у них связи, нет - арестовать Федосову всегда успеем. В любом случае я и без допросов узнаю, кто на них работает.

- Мазня! - загорячился Илларионов. - С такими вариантами еще неделю проваландаемся! А если шлепнут тебя?

- Ты обо мне заботишься?

- Что, если тебя уберут до того, как мы что-нибудь получим?

- Тогда делай по-своему. А сейчас надо воспользоваться случаем - другого такого не будет. Я считаю так: пусть Храмзов следит за мной. Не за Федосовой, а за мной, понимаешь? Он сумеет незаметно.

- Для охраны, что ли? - презрительно подымая бровь, спросил Илларионов.

- Чтобы быть в курсе и помочь, если понадобится, - оказал Алексей.

Илларионов бросил руки на колени, хотел возразить, но его перебил Храмзов.

- Михалев толково предлагает, - сказал он негромко. - Лучше все равно не придумаешь.

Поняв, что соотношение сил не в его пользу, Илларионов круто изменил тактику.

- Чудаки вы, люди! - сказал он. - Как будто я хуже хочу… Пожалуйста: план Михалева по разведывательной терминологии гм… называется «двойная игра». У меня своя точка зрения на методы разведки, но я не настаиваю, пожалуйста. Все это можно было бы проверить быстрей, но…- он приподнял плечи и сделал рукой жест, который означал: «было б с кем».

- Значит, никакой слежки устанавливать не будешь? - еще раз спросил Алексей.

- Пожалуйста, не буду.

- Ой, как хорошо! - воскликнула Маруся. Она с волнением следила за их спором. - Вот и договорились.

- Но рапорт я все-таки пошлю, - предупредил Алексей. - И напишу, что ты согласился с моим планом.

- Пиши, сделай милость…

- Сможешь доставить сегодня же? - спросил Алексей у Маруси.

- Я дядю Селемчука пошлю, до утра успеет! - ответила девушка, глядя на Алексея так, будто впервые видела.

- Да, Илларионов, сегодня убили вестового с пакетом?

- Убили.

- А что в пакете?

- Ничего особенного: уведомление в штаб фронта, что получена оперативная карта… Учти, Михалев, я должен знать о всех твоих действиях!

- Само собой разумеется! - сказал Алексей.

Потом они, уже вполне мирно, договорились обо всех подробностях. Илларионов стал прежним - говорил солидно и энергично сосал трубку. Затем он ушел, а Володя с Алексеем остались: один - ночевать на Марусином сеновале, другой - писать рапорт.

ВСТРЕЧА НА ОСТРОВЕ

На почте был народ. Алексей уселся на скамью у двери и подождал. Дина встретила его беспокойным взглядом и чуть заметно кивнула.

Расхлябанная дверь поминутно хлопала, впуская и выпуская посетителей. Выбрав момент, когда на почте остались только вихрастый подросток в гимназической рубахе и женщина, под диктовку которой он что-то писал, Дина покашляла, привлекая внимание Алексея, и карандашом указала через свое плечо на вход в соседнюю комнату.

Он прошел туда через откидную дверцу почтовой стойки.

В комнате с зарешеченными окнами, шкафами с множеством квадратных отделений для писем и чугунным штампом на столе был один человек - седой, с вытянутым лицом, составленным из небритых вертикальных складок. Он угрюмо покосился на Алексея поверх очков в металлической оправе.