Сотрудник гестапо

«Мерседес» остановился. К горящему грузовику бежали солдаты с других машин.

- Господин фельдполицайсекретарь,- обратился водитель к Рунцхаймеру,- разрешите пойти посмотреть?

- Сиди на месте. Там без тебя управятся.- И после недолгого молчания добавил: - Сейчас утихнет - и поедем дальше.

Между тем ярко-красное пламя охватило уже весь грузовик. Густой черный дым потянулся к тучам.

- Я тоже впервые вижу такое,-проговорил Рунцхаймер, ни к кому не обращаясь.- Знал, что молния может поджечь, но видеть не приходилось.

Мимо «мерседеса» пробежали солдаты, спешившие к месту пожара.

«Пожалуй, это действительно хорошее предзнаменование, а молния поражает немецкий грузовик,- подумал Дубровский Он глядел на танцующие языки пламени.- А что, если немцы и впрямь еще так сильны? Что, если этот мощный удар, о котором много разглагольствует Рунцхаймер, на самом деле будет неотразимым? Недаром же все газеты цитируют угрожающую речь Геббельса. И все-таки нет! Наши должны выстоять!»

Шквальный ветер утих так же неожиданно, как и начался.

Зловещая, бушующая туча уползла дальше в степь, пронзая стрелами молний землю у горизонта. Но по-прежнему, не переставая, лил дождь, будто силясь погасить пламя на догорающем грузовике.

- Поехали! - приказал Рунцхаймер водителю.

«Мерседес» тронулся в путь по взмокшей дороге. Не прошло и десяти минут, как машина Рунцхаймера въехала в Сталино. Дождь все лил и лил, и потому улицы города были пустынны.

Вскоре «мерседес» остановился возле пятиэтажного каменного дома.

- Вот мы и приехали! - сказал Рунцхаймер. Он посмотрел на часы.- Одиннадцать тридцать. До шестнадцати часов еще целых четыре часа тридцать минут. Максимум через час наши грузовики будут здесь. Таким образом, я смогу доложить полицайкомиссару Майснеру, что его приказ выполнен раньше срока на целых три часа.

- Наверно, полицайкомиссар Майснер очень строг? - произнес Дубровский.

- Точность - это привилегия не только королей. Она присуща всей немецкой нации.

Дубровский промолчал и вслед за Рунцхаймером выбрался из автомобиля. Спасаясь от дождя, они быстро пересекли тротуар и, миновав автоматчика, стоявшего у подъезда, вошли в здание через большую массивную дверь.

- Интересно, что здесь было прежде? - как бы раздумывая вслух, спросил Дубровский, оглядываясь по сторонам.

- Здесь размещался советский банк,- ответил Рунцхаймер, не останавливаясь, и тут же добавил: - Вы подождите, пока подъедут наши. А я поднимусь к полицайкомиссару и доложу о прибытии.

- Будет исполнено, господин фельдполицайсекретарь! - отчеканил Дубровский по привычке.

К вечеру люди Рунцхаймера были размещены по комнатам на третьем этаже здания ГФП. И здесь Дубровского поселили вместе с Потемкиным, который повесил над своей кроватью фотографию немецкой кинозвезды, привезенную из Таганрога. Третью кровать занимал молодой украинец Грицко Рубанюк, служивший при штабе полицайкомиссара Майснера. Он-то и пригласил в первый же вечер Потемкина и Дубровского в казино, располагавшееся в подвале того же здания. Рубанюк оказался разговорчивым парнем и за ужином без умолку рассказывал новым знакомым о своих любовных похождениях.

- Девки здесь - во! - поминутно говорил он, оттопыривая большой палец на правой руке.

Потемкин проявлял живой интерес к рассказчику. Дубровский же делал вид, что увлеченно слушает, а сам настойчиво думал о том, как найти связного, с которым можно будет направлять донесения капитану Потапову. Сразу же после ужина, несмотря на приглашение Рубанюка прогуляться по городу, он сказал, что устал после переезда, и отправился к себе в комнату. Потемкин тоже отказался от прогулки, и Рубанюк пошел искать приключений в одиночестве.

- Так что же там стряслось, в Таганроге? - спросил Дубровский, когда они вместе с Потемкиным вернулись в комнату.