Социал-традиция

В конце первого тома «Капитала» К. Маркса есть фраза: «„Неведомый бог“ колониализма взошёл на алтарь наряду со старыми божествами Европы»[44]. Этот афоризм подчёркивает высокий, почти религиозный статус идеи европейского культурного превосходства над остальным миром. В более или менее устойчивом виде идейный базис колонизации был сформулирован в «просвещённом» XVIII веке. Например, в трудах маркиза Мирабо достаточно регулярно встречается осевая триада: «архаика – варварство – цивилизация». Чтобы превратить эту градацию в идейный каркас колониализма, достаточно распределить разные народы и общества мира по историческим «стадиям», подчинив их жизненный мир единым законам эволюции. А затем сделать ещё один шаг: оправдать отъём ресурсов у «менее» развитых «более» развитыми. Так и родилась теория социальной модернизации, существующая до нынешнего времени.

О её абсурдности красноречиво свидетельствует хотя бы следующий мысленный эксперимент. Если бы кому-то в XIII–XIV веках пришло в голову описать мир с позиций цивилизационного превосходства, получившаяся картина говорила бы не в пользу ренессансного Запада. Восток представлял собой в это время куда более утончённую и развитую культуру. Британский публицист пакистанского происхождения Тарик Али довольно остроумно описывает Крестовые походы с позиций человека Востока – как борьбу западных варваров с восточным просвещением. Строго говоря, согласно либеральной логике «модернизации», Запад в XIV веке как менее развитая цивилизация должен бы был модернизироваться по «восточной модели» (более развитой) и не помышлять ни о какой власти над миром.

Важно понимать, что колониальная модель управления воспроизводит именно эту двухступенчатую модель; колониализм – это, по сути, локальное рабовладение, ремейк ушедшей эпохи. Таков исходный принцип. В целом же семантика колониализма требует обратить внимание на целый ряд концепций, начиная с примитивного культур-расизма в виде тезиса о «бремени белого человека» и понятия terra nullius. Как известно, понятие terra nullius было перенесено из римского права в концепцию международного права для обозначения статуса территории, которая находится «под суверенитетом» какого-либо государства.

В рамках концепции terra nullius были оформлены, например, «права» Британии на весь Австралийский континент, а все жители Австралии были объявлены «подданными Британской короны». Из понятия «ничейная земля» вытекала и так называемая «доктрина открытия», которая де-юре передавала права аборигенов на землю, признанную «ничейной», колониальным и постколониальным правительствам. Это положение было положено в основу международного права в 1823 году после серии решений Верховного суда США, самое известное из которых – решение по делу «Джонсон против Макинтоша». Решение было использовано как прецедент при появлении «Закона о переселении индейцев» в 1830 году.

Такова исходная точка «юридического» определения суверенитета. Разумеется, такой подход в рамках либерализма имеет своё ближайшее основание в доктрине естественного права и идее универсальной юрисдикции. Он представляет собой операцию разграничения (сепарации) под видом определения: кто является субъектом «естественного права», а кто – не является. Как несложно заметить, это разделение не декларируется на уровне определения «естественного права» как такового, но возникает сразу же, как только концепция выходит из теоретической в практическую плоскость – в область реальных экономических и властных отношений. Таким образом, де-факто эта юрисдикция не универсальна.

Первый период обширных колониальных завоеваний относится к XVI – началу XVII века. Затем идёт период «переваривания» завоёванного, а в XVIII веке наблюдается новый всплеск. В конце XIX века совершается глобальный раздел мира европейскими державами. А в начале ХХ века имеет место уже попытка «пересмотра итогов колонизации», сопровождающаяся двумя мировыми войнами.

Возвращение в ХХI веке культур-расистской и неонацистской риторики в упаковке либерального дискурса вызвало шок в либерализированном обществе. Но, в сущности, в этом мало удивительного, да и термин «возвращение» достаточно условен.

Вообще-то, расизм, включая нацизм (национал-расизм), является конститутивным элементом западного сознания. Как правило, очередная стадия открытого расизма, которую проходит либеральное общество, – это результат очередного структурного упрощения либеральной эпистемы