Социализм. Экономический и социологический анализ

Если бы социалистическое общество могло осуществлять экономические расчеты, социализм стал бы реален безо всяких изменений в нравственной природе человека. В социалистическом обществе господствовали бы иные нравственные нормы, чем в обществе с частной собственностью на средства производства. Общество требовало бы от индивидуума других временных жертв. Но при возможности осуществлять в социалистическом хозяйстве проверку тех или иных процессов объективным расчетом, внедрить в жизнь кодекс социалистической морали было бы не сложнее, чем кодекс морали капиталистической. Если бы социалистическое общество смогло для каждого устанавливать результат его труда, можно было бы рассчитать его долю в общественном продукте и определить ему вознаграждение пропорционально вкладу в производство. При таких условиях социализм мог бы не бояться, что товарищ не проявит наибольшего усердия из-за отсутствия каких бы то ни было стимулов, услащающих тяготы труда. Именно из-за невозможности всего этого социализму придется для своей утопии создать новый тип человека, для которого, в отличие от ныне населяющего землю труд не тягость и мука, а радость и удовольствие. Из-за невозможности социалистического экономического расчета утопический социалист предъявляет спрос на человека со свойствами, противоположными существующим. Неадекватность человеческой природе как причина краха социализма кажется чем-то относящимся к нравственной сфере, но при более пристальном внимании выясняется, что это проблема интеллектуальная.

2. Предполагаемые недостатки капиталистической этики

Действовать разумно -- значит жертвовать менее важным в пользу более важного. Мы приносим временные жертвы, когда отказываемся от меньшего ради большего, когда воздерживаемся от удовольствия выпить, чтобы не мучиться с похмелья. Человек принимает на себя тяготы труда, чтобы избежать голода.

Нравственным поведением мы называем временные жертвы в интересах общественного сотрудничества, которое является основным средством удовлетворения человеческих нужд и поддержания жизни. Все этические нормы являются этическими нормами общественной жизни. (Мы не станем оспаривать утверждений, что рациональное поведение, направленное исключительно к собственному благу, также следует считать этичным и что можно говорить об индивидуальной этике и долге перед самими собой; может быть, такой способ выражения лучше, чем наш, подчеркивает фундаментальную однородность норм индивидуального здоровья и общественной этики.) Действовать нравственно -- значит жертвовать менее важным для более важного, делая тем самым возможным общественное сотрудничество.

Фундаментальный дефект большинства антиутилитаристских систем этики лежит в неверном понимании смысла требуемых моралью временных жертв. Они не думают о целях, ради которых приносятся жертвы, а в результате приходят к абсурдному предположению, что жертвы и самоотречение имеют нравственную ценность сами по себе. Они объявляют абсолютными нравственными ценностями неэгоистичность и самопожертвование и направляющие их любовь и сострадание. Наделить нравственным смыслом страдание, сопровождающее самопожертвование, просто в силу того, что оно болезненно, -- почти то же самое, что объявить моральным всякое действие, приносящее действующему боль.

В этой путанице понятий -- причина того, что разнообразные чувства и действия, нейтральные или даже вредные в социальном плане, оцениваются порой как нравственные. И все же при такого рода размышлениях нельзя хоть украдкой не вернуться к идеям утилитаризма. Если мы не желаем восславить сострадание врача, который не делает спасительную для жизни операцию, чтобы не лишить пациента возможности пострадать, и, таким образом, вводим различение между истинным и ложным состраданием, мы все-таки возвращаемся к тому, чего хотели избежать, -- к оценке целесообразности действия. Восхваление неэгоистичных поступков вовсе не исключает целевой установки людей на благосостояние. Возникает утилитаризм с обратным знаком: нравственным должно считаться то, что приносит выгоду не самому действующему лицу, а другим. Так возникает этический идеал, несовместимый с миром, в котором мы живем. Осудив общество, построенное на "собственном интересе", моралист изобретает другое, в котором человек будет соответствовать требованиям идеала. Он начинает с отрицания существующего мира и его законов; он желает создать мир, соответствующий его ложным теориям, и все это он называет утверждением нравственного идеала.

Человек не делается чудовищем просто потому, что хочет получать удовольствия и избегать боли, -- другими словами, хочет жить. Отказ, самопожертвование и воздержание сами по себе не являются чем-то хорошим. Осуждение этических норм, требуемых общественной жизнью капиталистического общества, и установление вместо них норм нравственного поведения, которые кажутся необходимыми и полезными при социализме, -- это просто чистый произвол.

ЧАСТЬ V. ДЕСТРУКЦИОНИЗМ