Социализм. Экономический и социологический анализ

Для проповедников социального страхования, как и для политиков и государственных деятелей, проводивших его в жизнь, здоровье и болезнь представлялись двумя состояниями человеческого тела, резко отделенными друг от друга, так что всегда без трудностей и сомнений можно распознать -- что же перед тобой. "Здоровье" -- это состояние, признаки которого твердо установлены и которое может быть диагностировано любым врачом. "Болезнь" -- это телесное явление, не зависящее от человеческой воли и не поддающееся ее воздействию. Всегда есть люди, которые по тем или иным причинам симулируют болезнь, но доктор благодаря знаниям и имеющимся в его распоряжении средствам может разоблачить подделку. Только здоровый человек является вполне работоспособным. Работоспособность больного понижается в соответствии с тяжестью и характером болезни, и предполагается, что доктор может по объективно контролируемым физиологическим изменениям установить степень снижения работоспособности.

Сегодня ясно, что каждое утверждение этой теории ложно. Не существует отчетливой границы между здоровьем и болезнью. Болезнь неким образом зависит от сознательной воли и подсознательно действующих психических сил. Работоспособность человека не связана однозначно и просто с его физическим состоянием; в большой степени это функция его сознания и воли. Так вся идея о возможности отделить с помощью медицинских обследований больных от здоровых и симулянтов, а трудоспособных от инвалидов оказалась несостоятельной. Тот, кто верил, что страхование от несчастных случаев и по болезни сможет опереться на объективные методы диагностики, очень заблуждался. Разрушительные свойства системы страхования по болезни и от несчастных случаев заключались, прежде всего, в том, что система поощряла несчастные случаи и болезни, замедляла выздоровление и зачастую создавала (или, по крайней мере, усиливала и растягивала во времени) функциональные нарушения, которые следуют обычно за болезнью или несчастным случаем.

Такие редкие болезни, как травматические неврозы, которые стали плодиться уже в результате законодательного регулирования исков о компенсации по несчастным случаям, под воздействием принудительного социального страхования обратились в общенациональные эпидемии. Сейчас уже нельзя отрицать, что травматические неврозы есть результат социального законодательства. Статистика показывает, что застрахованные пациенты преодолевают последствия травм дольше, а осложнениям и постоянным функциональным расстройствам подвержены сильнее, чем незастрахованные. Страхование против болезней плодит болезни. Как индивидуальные наблюдения врачей, так и статистика показывают, что чиновники, штатные работники и принудительно застрахованные граждане оправляются от травм и болезней медленнее, чем незастрахованные и лица свободных профессий. Желание побыстрее выздороветь и нужда в скорейшем восстановлении работоспособности помогают выздоровлению столь сильно, что это делается доступным для наблюдения [452*].

Чувствовать себя здоровым -- совсем не то же самое, что быть здоровым с точки зрения медицины, а работоспособность во многом не зависит от физиологически проверяемой и измеримой деятельности внутренних органов. Тот, кто не жаждет быть здоровым, не является просто симулянтом. Это -- больная личность. Если ослаблено желание быть здоровым и работоспособным, болезнь и все остальное -- придут. Ослабляя или полностью разрушая волю к благополучию и трудоспособности, социальное страхование плодит болезни и инвалидность; оно порождает привычку жаловаться, что само по себе является неврозом, и другие формы неврозов. Короче говоря, это установление, которое множит болезни и травмы и существенно ухудшает их психофизиологические последствия. Институт страхования делает людей больными телесно и психически или, по крайней мере, удлиняет и утяжеляет течение болезней.

Психические силы, действующие в человеке, как и в каждом живом существе (в смысле желания и стремления быть здоровым и трудоспособным), так или иначе зависят от социальной ситуации, в которой человек находится. Некоторые ситуации усиливают их, другие ослабляют. Социальная атмосфера африканского племени, живущего охотой, определенно настроена на стимулирование этих сил. То же самое верно для совершенно отличной ситуации, в которой находятся граждане капиталистического общества, основанного на разделении труда и частной собственности. Напротив, общественный строй ослабляет эти силы, если он обещает, что в случае травмы или болезни индивидуум будет жить, не работая или работая мало, и при этом не претерпит существенного сокращения доходов. Дело обстоит не столь просто, как это представляется наивным экспертам по патологии -- тюремным и армейским врачам.

Социальное страхование превратило неврозы застрахованных граждан в опасную болезнь народа. При распространении и развитии страхования эта болезнь также будет распространяться. И никакие реформы тут не помогут: мы не можем подрывать волю к здоровью, не порождая болезни.

4. Профсоюзы