Социализм. История благих намерений

Наконец, последний, шестой выпуск от 27 октября 1918 г. Из доклада товарища Бокия (в 1937 г. расстрелянного за контрреволюционную деятельность) мы узнаем, что за время красного террора (т. е. с 5 сентября по конец октября) в Петрограде расстреляно 800 человек. В докладе товарища Мороза (также расстрелянного в 1937 г. за контрреволюционную деятельность) по Москве находим количество заведенных за «контрреволюцию» дел – 2559. И следующее предложение, после этой цифры: «…с тяжелым сердцем комиссия должна была осуществить возложенную на нее идею массового террора». По всей видимости, примерно такое число людей и было расстреляно в Москве за пару месяцев красного террора. Далее уже чуть ли не будничные отчеты. Смоленской областной Чрезвычайной комиссией приговорены к расстрелу «39 видных помещиков Западной области, арестованных по делу контрреволюционного общества “Защиты Временного правительства”, в том числе Епископ Макарий, видный деятель монархистов. Карташев, секретарь Консистории, видный деятель монархистов»; «Вся обстановка начавшейся борьбы не на живот, а на смерть побуждает отказаться от сантиментальничания и твердой рукой провести диктатуру пролетариата. В силу этого Нижегородской Губернской Чрезвычайной Комиссией по борьбе с контрреволюцией расстрелян 41 человек из вражеского лагеря» (далее список имен капиталистов, чиновников, попов и офицеров); далее по Нижегородской ЧК отчет о расстреле 8 белогвардейцев; по Всероссийской ЧК еще 90 человек расстреляно «как явные контрреволюционеры»; «по распоряжению Павлово-Посадской Чрезвычайной Комиссии расстреляно шесть человек слуг самодержавия». Далее список лиц из семи человек, расстрелянных за август месяц (т. е. до официального объявления красного террора) по некоторым уездам России. Далее еще 32 человека по некоторым уездам, но уже за сентябрь плюс более сотни взятых в заложники людей. Ярославской губернской Чрезвычайной комиссией расстреляны за участие в белогвардейском мятеже еще 38 человек (и даны имена) [101].

Иными словами, речь идет о ежедневных расстрелах десятков людей в самых разных регионах и городах России. В большинстве случаев эти люди относились к наиболее обеспеченным слоям населения. Но был ли красный террор безопасен для всех остальных и был ли он ответом на нападения противников большевиков на их лидеров? Как мы видим, авторы еженедельника пытались уверить своих читателей, что они обороняются, а не нападают. Но у нас нет оснований считать, что красный террор действительно был обороной и не произошел бы в случае смирения всех «классовых врагов» перед новой властью. У нас есть очень интересное и, к сожалению, не самое в наше время известное свидетельство от лидера меньшевиков Юлия Мартова, которое доказывает наше предположение. Оно довольно пространное, но стоит того, чтобы привести его полностью: