Социализм. «Золотой век» теории

Приобретением Парижской конференции 1883 г. стало более активное участие профсоюзного движения в процессе консолидации социалистов. В 1888 Лондонский конгресс тред-юнионов предложил поссибилистам созвать в Париже международный рабочий конгресс. Началась подготовительная работа. Но марксисты настаивали, что нужен конгресс партий, а прудонисты и британские тред-юнионисты активно работали в профсоюзах. Договориться не удалось.

В итоге 14-15 июля 1889 г. в Париже собрался не один, а два конгресса. Парадоксальным образом, чтобы обеспечить массовость, марксистский конгресс включал реформистов и анархистов. Партийный конгресс был посвящен преимущественно вопросам истории социализма – он подчеркивал свой юбилейный характер – на дворе было столетие Великой французской революции. Затем перешли к обсуждению международного законодательства в защиту труда. Присутствующие поддержали уже сформировавшийся со времен Первого Интернационала набор мер социальной защиты, увенчанный 8-часовым рабочим днем (похожие меры обсуждал и конгресс поссибилистов). 20 июля, закрыв конгресс, делегаты пошли на банкет. Там, в приподнятом настроении от славно завершенного дела, Либкнехт и Вальян подняли тосты, в которых провозглашался «Новый Интернационал»[691]. Так на пиру и родился Второй Интернационал.

* * *

Интернационал стал площадкой согласования результатов синтеза социалистических идей, проходившего в национальных партиях. Анархисты также приняли участие в создании Второго интернационала, который до 1893 г. был общим домом социалистов всех направлений.

От синтеза различных социалистических течений в конце XIX в наибольшей степени выиграл марксизм. В его поступательной концепции движения в будущее все могло найти свое место как некоторая стадия на пути к цели. В различных социал-демократических партиях пришлись ко двору и идеи кооперативного социализма, и муниципальный социализм Малона, и элементы синдикализма.

Раскол с поссибилистами удалось преодолеть в 1891 г. на Брюссельском конгрессе, что сдвинуло Интернационал к большей умеренности. В объединенном Интернационале марксисты заняли позиции центра, опираясь на реформистов в борьбе с анархистами, а на анархистов и близких к ним левых социалистов – в борьбе с реформистами. Итогом стало вытеснение радикальных анархистов из Интернационала в 1893 г. и фактический переход большинства марксистов на позиции реформизма к началу Первой мировой войны.

Избавиться от анархистов удалось не сразу. Условием участия в конгрессах в 1891 г. было объявлено признание необходимости политической борьбы, что вполне устроило многих анархистов, так как политическая борьба не сводится к парламентской. Чтобы отделаться от анархистов, на Цюрихском конгрессе 1893 г. специально уточнили, что политическая деятельность должна пониматься в том смысле, что политические права и законодательные механизмы используются «в интересах дела пролетариата и для достижения политической власти»[692]. Анархисты во главе с Г. Ландауэром протестовали против этого сужения социалистической идеи, и их вывели из зала силой. Они удалились на собственную конференцию.

Давление анархистов на Интернационал продолжалось и в дальнейшем. Те анархисты, для которых вопрос о неучастии в партийно-политической борьбе был принципиальным, были исключены из Интернационала, но группа левых коммунистов во главе с Д. Ньювенгейсом осталась и проводила в кулуарах конгрессов анархистские конференции. Так, в 1896 г. в Лондоне и в 1904 г. в Амстердаме собирались конференции революционных коммунистов и коммунистических анархистов.

Интернационал по-прежнему был открыт для немарксистских партий (в него входили и эсеры), но марксизм (эволюционировавший под влиянием лассальянства и прудонизма) стал в нем господствующим течением. Слово «социал-демократ» стало отождествляться с понятием «марксист», что вряд ли оправдано – ни по праву первенства (вспомним бакунинский альянс социалистической демократии), ни по существу – за социализм и демократию, демократический социализм боролись и другие течения от прудонистов (затем – интегральных социалистов) Франции до народников России.

Однако, потеснив социалистов – оппонентов марксизма на поле социальной науки, основатели ортодоксии впоследствии столкнулись с «гражданской войной» в собственном лагере. Жизнь ставила новые задачи, человечество вступало в ХХ век, которому предстояло проверить марксистскую теорию практикой, тем самым «праксисом», к которому с таким почтением относился и сам основоположник учения. А ответы на вызовы практики марксисты давали совершенно разные.