Читаем Социализм. «Золотой век» теории полностью

Партия, основанная на отрицании существующего строя, все меньше интересовалась будущим. Ее ведущий идеолог К. Каутский утверждал: «социал-демократия может выставлять позитивные предложения лишь для современного общества, а не для имеющего наступить»[820]. Но это влекло за собой «неудобный» вопрос: «Что за порядки установят социал-демократы, если народ доверит им власть?» Ответы были «обтекаемыми». Как говорил В. Либкнехт: «Дайте нам достигнуть власти, а как ее употребить, мы будем знать тогда»[821]. Такое сокрытие программы, характерное для политиков с имиджем ученых, настораживает: то ли они делают вид, что знают, как решить социально-экономические проблемы, то ли готовят нечто ужасное.

Единственный прецедент, с которым социал-демократы сравнивали будущее общество – это Парижская коммуна. Но в интерпретации Бебеля опыт Коммуны мало что добавлял к конструктивной программе социал-демократии: «все фабрики перейдут в руки общества и будут эксплоатироваться в интересах всех граждан. Место частного хозяйства займет социалистическое, в котором каждый будет работать для всех и все для каждого»[822].

В 1893 г. депутаты рейхстага потребовали от социал-демократов изложить, наконец, что они собираются делать, если придут к власти (тем более, что лидеры эсдеков обещали, что это может произойти в ближайшие годы). Один из оппонентов, ссылаясь на свои впечатлениях от чтения марксистской литературы, обвинял социал-демократов в том, что они просто скрывают свои намерения: «Не нашел я и разъяснения, как именно, в каких конкретно формах вы хотите урегулировать потребление, урегулировать производство. Я только и нашел, что вы хотите их «урегулировать», и более ничего». Оппоненты не дождались объяснения, как будет происходить «урегулирование». Социал-демократические ораторы стали сравнивать установление социализма с воскресением после смерти в христианстве, подтвердив тем, что социализм для них стал из вопроса знания вопросом веры. По словам А. Бебеля, «мы работаем так, как мы работаем, и не переходим к мелкой утопической живописи, чтобы говорить: таким, а не иным должно быть социалистическое общество. Оно само придет»[823]. После революционных потрясений 1917-1923 гг. В.М. Чернов имел основания прокомментировать этот пассаж: «Опыт и германской социал-демократии, которой после революции попала было в руки власть, и русского большевизма, и советских правительств Баварии и Венгрии, показал, что «само» ничто не приходит, и менее всего – социалистическое общество»[824]. Сама приходит революция, и она ставит перед социалистами вопрос – а не зря ли они работали так, как они работали все это время. Ведь умеренное социальное законодательство буржуазные политики и имперские чиновники могли принять и без марксистов. Чтобы подчеркнуть свое отличие от них, Бебель и Либкнехт выступили за меры планирования экономики: «Согласно учету вероятного расходования разных предметов потребления будет направляться их производство. Посредством обширных статистических исследований, с возможной точностью придется устанавливать, какие потребности и в каком объеме должны быть покрыты». Если эти исследования приведут к публикации рекомендательных планов, то такие меры вполне может осуществлять и буржуазное государство. Если же на основе «вероятных» цифр будут создаваться точные и обязательные к исполнению планы, то как заставить выполнять их каждого потребителя? Иначе множество продуктов будут произведены впустую, так как за время производства потребители могут изменить свои предпочтения. Ответ подразумевался один – диктатура. Но он нее был произнесен с трибуны рейхстага в 1893 г. В качестве пути к плановому хозяйству германские социал-демократы предлагали национализацию предприятий, выражая уверенность, что «государственные предприятия мы можем с легкостью превратить в социалистические»[825], даже не меняя управленческого персонала. Таким образом, не меняя структуры капиталистического производства, положение рабочих и т.д., а просто начав управлять государственно-бюрократическим сектором из правительственных кресел, социал-демократы «получали социализм». «Социализация оказывается равной бюрократизации»[826], – комментирует В.М. Чернов. Большевики были лишь продолжателями этой идеи. Умеренное и радикальное крылья марксизма отличались не моделью социализма, а только методами ее достижения.

* * *


Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека журнала «Неприкосновенный запас»

Кочерга Витгенштейна. История десятиминутного спора между двумя великими философами
Кочерга Витгенштейна. История десятиминутного спора между двумя великими философами

Эта книга — увлекательная смесь философии, истории, биографии и детективного расследования. Речь в ней идет о самых разных вещах — это и ассимиляция евреев в Вене эпохи fin-de-siecle, и аберрации памяти под воздействием стресса, и живописное изображение Кембриджа, и яркие портреты эксцентричных преподавателей философии, в том числе Бертрана Рассела, игравшего среди них роль третейского судьи. Но в центре книги — судьбы двух философов-титанов, Людвига Витгенштейна и Карла Поппера, надменных, раздражительных и всегда готовых ринуться в бой.Дэвид Эдмондс и Джон Айдиноу — известные журналисты ВВС. Дэвид Эдмондс — режиссер-документалист, Джон Айдиноу — писатель, интервьюер и ведущий программ, тоже преимущественно документальных.

Джон Айдиноу , Дэвид Эдмондс

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Политэкономия соцреализма
Политэкономия соцреализма

Если до революции социализм был прежде всего экономическим проектом, а в революционной культуре – политическим, то в сталинизме он стал проектом сугубо репрезентационным. В новой книге известного исследователя сталинской культуры Евгения Добренко соцреализм рассматривается как важнейшая социально–политическая институция сталинизма – фабрика по производству «реального социализма». Сводя вместе советский исторический опыт и искусство, которое его «отражало в революционном развитии», обращаясь к романам и фильмам, поэмам и пьесам, живописи и фотографии, архитектуре и градостроительным проектам, почтовым маркам и школьным учебникам, организации московских парков и популярной географии сталинской эпохи, автор рассматривает репрезентационные стратегии сталинизма и показывает, как из социалистического реализма рождался «реальный социализм».

Евгений Александрович Добренко , Евгений Добренко

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

1812. Всё было не так!
1812. Всё было не так!

«Нигде так не врут, как на войне…» – история Наполеонова нашествия еще раз подтвердила эту старую истину: ни одна другая трагедия не была настолько мифологизирована, приукрашена, переписана набело, как Отечественная война 1812 года. Можно ли вообще величать ее Отечественной? Было ли нападение Бонапарта «вероломным», как пыталась доказать наша пропаганда? Собирался ли он «завоевать» и «поработить» Россию – и почему его столь часто встречали как освободителя? Есть ли основания считать Бородинское сражение не то что победой, но хотя бы «ничьей» и почему в обороне на укрепленных позициях мы потеряли гораздо больше людей, чем атакующие французы, хотя, по всем законам войны, должно быть наоборот? Кто на самом деле сжег Москву и стоит ли верить рассказам о французских «грабежах», «бесчинствах» и «зверствах»? Против кого была обращена «дубина народной войны» и кому принадлежат лавры лучших партизан Европы? Правда ли, что русская армия «сломала хребет» Наполеону, и по чьей вине он вырвался из смертельного капкана на Березине, затянув войну еще на полтора долгих и кровавых года? Отвечая на самые «неудобные», запретные и скандальные вопросы, эта сенсационная книга убедительно доказывает: ВСЁ БЫЛО НЕ ТАК!

Георгий Суданов

История / Политика / Образование и наука / Военное дело
Маршал Советского Союза
Маршал Советского Союза

Проклятый 1993 год. Старый Маршал Советского Союза умирает в опале и в отчаянии от собственного бессилия – дело всей его жизни предано и растоптано врагами народа, его Отечество разграблено и фактически оккупировано новыми власовцами, иуды сидят в Кремле… Но в награду за службу Родине судьба дарит ветерану еще один шанс, возродив его в Сталинском СССР. Вот только воскресает он в теле маршала Тухачевского!Сможет ли убежденный сталинист придушить душонку изменника, полностью завладев общим сознанием? Как ему преодолеть презрение Сталина к «красному бонапарту» и завоевать доверие Вождя? Удастся ли раскрыть троцкистский заговор и раньше срока завершить перевооружение Красной Армии? Готов ли он отправиться на Испанскую войну простым комполка, чтобы в полевых условиях испытать новую военную технику и стратегию глубокой операции («красного блицкрига»)? По силам ли одному человеку изменить ход истории, дабы маршал Тухачевский не сдох как собака в расстрельном подвале, а стал ближайшим соратником Сталина и Маршалом Победы?

Дмитрий Тимофеевич Язов , Михаил Алексеевич Ланцов

Фантастика / История / Альтернативная история / Попаданцы