Социализм. «Золотой век» теории

Таким образом, при этой системе средства производства не находятся в частной собственности отдельных лиц, но принадлежат всей общественной группе, которая и распоряжается ими по своему усмотрению”[66]. Если под общественной группой понимать местную общину, то эта картина близка программе Уинстенли. Если речь идет об общегосударственном масштабе, то это картина не просто социализма, а централизованного, государственного социализма, близкого Туган-Барановскому. При таком общественном устройстве, которое по сути является смягченным вариантом модели «Города Солнца», существует “свобода выбора предметов потребления” людьми, но цены назначаются обществом (государством)[67]. Именно такая система была реализована в СССР, исчерпала свой ресурс и ушла в лету. Изучение этой формы общества – дело историков ХХ века[68]. Этот строй в будущем может возродиться лишь в некоторых станах, осуществляющих догоняющее развитие. Но, учитывая громкое крушение государственного социализма, скорее всего сторонники ускоренной модернизации предпочтут другое знамя.

Тем не менее, следующее замечание классификатора социалистических теорий Туган-Барановского относится не только к государственному социализму: “Социализм в узком смысле слова является, таким образом, системой денежного хозяйства (хотя в ином смысле, чем современное товарное хозяйство). Напротив, коммунизм есть система натурального хозяйства”[69]. Главное различие между социализмом и коммунизмом классификатор видит в применении денег. Этот вопрос красной нитью проходит через историю социалистической идеи, и даже такие лидеры государственного социализма, как Ленин, Мао Цзэдун и Че Гевара, на практике применявшие денежные механизмы, считали отмену денег условием возникновения социализма и тем более коммунизма в их понимании. Они считали, что социализм возможен лишь тогда, когда рыночные отношения вытеснены братскими отношениями между людьми, деньги побеждены моралью.

Туган-Барановский, допустивший существование денег при социализме, лишь предвосхитил эволюцию социалистической мысли, которую осуществят Н. Бухарин и И. Сталин, провозгласившие социализмом систему государственного хозяйства, где сохранены товарно-денежные отношения. Но при этом они не перестали считать себя марксистами-ленинцами. И правильно, хотя по Туган-Барановскому получается, что различие между «денежным» социализмом и коммунизмом – основное. Все же вопрос о деньгах, о различии между коммунизмом и социализмом – не самое важное в марксизме, как и в любой социалистической теории. Дело в том, что Маркс и его последователи видели в социализме лишь первую стадию коммунизма. Они были сторонниками и государственного социализма, и коммунизма одновременно. Государственный социализм ушел в прошлое, но сбрасывать со счетов футурологическую концепцию марксистского коммунизма пока рано. Ее сторонники считают, что потерпели лишь временное поражение[70]. К тому же, как мы увидим, коммунистическая концепция коммунизма во многом близка идеям анархо-коммунизма, который вообще не несет ответственности за то, что коммунисты-государственники потерпели поражение на своей дороге к коммунизму. Таким образом, коммунизм как концепция морального безденежного общества останется в поле нашего зрения. Также как и то обстоятельство, что существуют концепции социализма (в том числе рыночного), которые не предусматривают обязательный переход к коммунизму.

Социалисты, включая коммунистов, расходятся прежде всего в том, кто должен руководить экономикой, распоряжаться средствами производства. Это разногласие гораздо более существенное, чем противоречие между коммунистами и социалистами-некоммунистами. Здесь речь идет не о скорости движения к идеалу социального равноправия и братских отношений между людьми. Здесь ставится вопрос о том, кто придет на смену нынешним (для начала ХХ века и его конца) хозяевам жизни – государственная машина (или иной квазигосударственный центр) либо сообщество общин, самоуправляющихся объединений людей, осуществляющих производство и управление одновременно. Это – основная ось социалистической теории. «Перпендикулярная» ей ось определяет степень радикализма учения, скорости, с которой идеологи считают необходимым двигаться к идеалу.

Государственный социализм предстает как фаза централизованного коммунизма. И социал-демократический социализм начала века, и коммунизм Коминтерна будут противостоять общинному социализму (более или менее радикальному), потому что последний защищает самоуправляющиеся ячейки общества (общины) от господства общества «в целом» — то есть фактически – от его руководящего центра, правящей элиты, которая объявляется представителем общества как в государственно-коммунистической, так и в либеральной теории.

В актуальной политике, в острой тактической борьбе фундаментальные противоречия авторитарного и общинного социализмов часто оттесняются на второй план конфликтами между более и менее умеренными представителями обоих течений.