Социализм. «Золотой век» теории

Под давлением снизу 10 октября ЦК поддержал курс на вооруженное восстание. Однако часть ЦК РСДРП(б) продолжала сопротивляться этому курсу – неудача вооруженного восстания на этот раз могла привести к полному разгрому партии. Наиболее последовательно эту позицию отстаивали Л. Каменев и Г. Зиновьев: "мы глубочайшим образом убеждены, что объявлять сейчас вооруженное восстание – значит ставить на карту не только судьбу нашей партии, но и судьбу русской и международной революции... Дело идет о решительном бое, и поражение в этом бою было бы поражением революции... Партия пролетариата будет расти... И только одним способом может она прервать свои успехи – именно тем, что она в нынешних обстоятельствах возьмет на себя инициативу выступления и тем самым поставит пролетариат под удары всей сплотившейся контрреволюции, поддержанной мелкобуржуазной демократией. Против этой губительной политики мы подымем голос предостережения"[1329]. Правые большевики считали, что изоляция радикальной части пролетариата от большинства трудящихся приведет к перерождению и физическому поражению партии. Вооруженное восстание большевиков независимо от его удачи вело к срыву перспективы многопартийного советского правительства, за которую выступали не только правые большевики, но и левые социалисты.

Но руководство социалистов само не шло на создание левой советской коалиции. Вместо новой Парижской коммуны получалась новая «луиблановщина». В этих условиях отказ от захвата власти в 1917 г. "обрекал" партию большевиков на роль левой оппозиции в парламентском государстве, которое сохраняет свое «буржуазное» качество. Поэтому линия Каменева и Зиновьева в условиях октября 1917 г. откладывала дальнейшее продвижение к социализму на неопределенный срок, до следующей революции.

В брошюре "Удержат ли большевики государственную власть" Ленин доказывал, что власть надо брать безбоязненно, потому что "наша революция непобедима, если она не будет бояться сама себя, если она вручит всю полноту власти пролетариату, ибо за ним стоят еще неизмеримо большие, более развитые, более организованные всемирные силы пролетариата, временно придавленные войной, но не уничтоженные, а, напротив, умноженные ею"[1330]. Надежда на мировую революцию должна компенсировать любые сомнения, любой дефицит поддержки внутри страны.

В ходе напряженной внутрипартийной борьбы радикальное течение возобладало, но и умеренные большевики сохранили влияние. В этих условиях центральной фигурой в руководстве ЦК оказывается недавний меньшевик Л. Троцкий, политический вес которого вырос еще и потому, что этот ветеран советского движения занял пост председателя Петросовета. Троцкий поддерживал идею скорейшего захвата власти, но настаивал, что этот акт должен быть совершен от имени Съезда советов и потому приурочен к нему. Таким образом позиция Троцкого оказалась между линиями Ленина (захват власти военными силами радикальных большевиков) и правых большевиков (а также левых эсеров). В итоге линия Троцкого возобладала – большевики взяли курс на "мирное" и в какой-то степени даже "конституционное" восстание с опорой на Съезд советов. Съезд был удобным политическим прикрытием переворота, так как лозунг "Вся власть советам" к этому времени вновь приобрел большую популярность. В то же время переход власти не просто к большевикам, а к новому радикальному советскому большинству придавало событиям характер низового движения в масштабах страны, которое сопровождается верхушечным переворотом. В конце 1917 г. – начале 1918 г. лидерам большевиков приходилось делить власть с более широким в идейном отношении движением, поддерживавшим советы на местах. Но оно же обеспечило советской власти победу в скоротечной гражданской войне осенью 1917 г.

* * *