СОЦИАЛЬНАЯ ЭКОНОМИЯ ТРУДА: Общие основы политической экономии

Но если каждый человек будет заниматься лишь одним определенным видом деятельности, то о каком всестороннем, гармоничном развитии всех его способностей может идти речь? Ограничение круга занятий человека одной формой деятельности неизбежно предполагает сохранение в обществе разделения труда между людьми и развитие лишь одной какой-либо склонности. К. Маркс, например, одобрительно относился к высказываниям А. Смита по поводу того, что различия в природных способностях людей и в их занятиях, соответствующих этим различиям, не причина, а скорее следствие разделения труда. В свою очередь К. Маркс чрезвычайно метко характеризовал влияние разделения труда на развитие способностей человека и род его деятельности. «Первоначальное различие между носильщиком и философом, — писал он, — менее значительно, чем между дворняжкой и борзой. Пропасть между ними вырыта разделением труда» {520}.

Принцип работы по специальности, которую человек считает отвечающей своим склонностям, существует всюду, где развито общественное разделение труда между людьми. «Разъединение различных частей труда, — писал К. Маркс, — предоставляющее каждому возможность заняться той специальностью, к которой он чувствует наибольшую склонность, — это разъединение, начало которого г-н Прудон относит к первым дням существования мира, существует только в современной промышленности, при господстве конкуренции» {521}.

Для будущего общества этот принцип не подходит, ибо он предполагает развитие у человека одной какой-либо способности, односторонне, а не всесторонне развитую личность. Ф. Энгельс резко критиковал Е. Дюринга, который полагал, что будущая «хозяйственная коммуна», не уничтожая разделения труда между людьми, совершит переворот, как только станут приниматься во внимание личные способности человека. По Дюрингу, отмечал Ф. Энгельс, каждая личность должна отдаваться исключительно одному роду деятельности, выбор которой наряду с учетом личных способностей покоится на личной склонности и удовольствии, которое человек получает от занятий именно этим, а не другим видом труда. Ф. Энгельс по этому поводу заметил: все остается по-старому с одним лишь отличием — теперь человек ликует и получает удовлетворение от того, что занимается именно этим, а не другим видом деятельности, т. е. человек настолько уродуется, что радуется своему порабощению и превращению в однобокое существо {522}.

Общественное ведение производства, по словам Ф. Энгельса, не может осуществляться такими людьми, какими они являются сейчас, — людьми, из которых каждый подчинен одной какой-нибудь отрасли производства, прикован к ней, развивает только одну сторону своих способностей за счет всех других и знает только одну отрасль производства. Уже нынешняя промышленность все меньше оказывается в состоянии использовать таких людей. «Промышленность же, которая ведется сообща и планомерно всем обществом, тем более предполагает людей со всесторонне развитыми способностями, людей, способных ориентироваться во всей системе производства. Следовательно, разделение труда, подорванное уже в настоящее время машиной, превращающее одного в крестьянина, другого в сапожника, третьего в фабричного рабочего, четвертого в биржевого спекулянта, исчезнет совершенно» {523}.

С представлением о преодолении разделения труда между людьми не согласны авторы современных концепций постиндустриального (информационного) общества. Согласно, например, М. Кастельсу, труд и впредь будет разделяться на родовой труд и труд единственного. Первый может быть замещен машинами или любыми другими субъектами родового труда —людьми-роботами. Второй труд —это индивидуализированная деятельность, обусловленная информационными технологиями, порождающими новое разделение труда {524}. «В этой новой системе производства, — пишет он, — труд предопределен в своей роли производителя и резко дифференцирован в соответствии с характеристиками рабочих. Существует большое различие между тем, что я называю родовым трудом, и самопрограммируемым трудом. Ключевым критерием этих двух видов труда является образование и возможность доступа к более высоким уровням образования, т. е. включенные в структуру труда знания и информация» {525}.

У отечественного представителя постэкономического общества В. Л. Иноземцева индивидуализация деятельности выводится из замены производства стоимости созданием субъективных полезностей. Они не будут нуждаться в общественных издержках производства, последние уступят место индивидуальным издержкам, имеющим своим результатом индивидуальные ценности. В отличие от общечеловеческого труда, производящего стоимость, работу единственного заменить никто не сможет: «никто не может воспроизвести созданное человеком новое знание» {526}.

Глава 17. Перемена труда и развитие личности работника