СОЦИАЛЬНАЯ ЭКОНОМИЯ ТРУДА: Общие основы политической экономии

Рыночный «порядок» выходит за пределы человеческого понимания, желаний, намерений, т. е. индивиды не знают и не могут знать, каков будет конечный результат их деятельности, и, соответственно, не могут заранее определять свои цели. Человек в своей практической деятельности, с этой точки зрения, больше походит на пчелу, которая в отличие от архитектора заранее не планирует и не замышляет, что и как строить, но строит, руководствуясь чем-то вроде инстинкта (как пчела), лежащим, однако, выше животного инстинкта, но не охватываемого разумом.

На самом же деле естественноисторический процесс, складываясь помимо общественного сознания создающих его лиц, тем не менее образуется из действий людей, которые каждый раз ставят перед собой определенные цели, ждут заранее предполагаемых результатов и так или иначе понимают, что они делают, чего хотят. Цель, воля людей, осознанность ими своих индивидуальных поступков, готовность к участию в той или иной деятельности — это субъективное сопровождение практической деятельности, без которого история не делается. Этого не отрицают материалисты, которым приписывается теория «железной» необходимости: «Что это за чепуха, будто разум и чувства не присутствовали при возникновении капитализма? Да в чем же состоит капитализм, как не в известных отношениях между людьми, а таких людей, у которых не было бы разума и чувства, мы еще не знаем. И что это за фальшь, будто воздействие разума и чувства тогдашних „живых личностей" на „ход вещей" было „ничтожно"» {878}. Люди и тогда, заметил В. И. Ленин, в здравом уме и твердой памяти, находили чрезвычайно искусные способы, при помощи которых загоняли непокорного крестьянина в русло капиталистической эксплуатации, проводили политические и финансовые мероприятия, посредством которых осуществлялись капиталистическое накопление и капиталистическая экспроприация.

Объективная закономерность, складывающаяся из практических действий людей независимо от их замыслов, целей, намерений, тем не менее открывается наукой, человеческим разумом. Законы же науки становятся правилами практического действия и в этом смысле не только осознаются, но и используются людьми в своей практической деятельности. Люди, действуя, всегда подчиняются тем или иным законам, и в этом смысле их практическая деятельность совпадает как с использованием, так и с действием социальных законов.

Управляющая деятельность членов общества и соответствующих институтов образует звено механизма действия и использования законов общественного развития. Изменяют ли люди свои производительные силы, или они перестраивают свои управленческие органы, они одинаково подпадают под действие объективных законов своей деятельности. В этом смысле не может быть особого механизма использования законов, отличающегося от их действия тем, что первый относится к объективным образованиям, а второй — к субъективным. Явления или формы практического проявления внутренних законов, например конкуренция или планирующая деятельность, не менее объективны, чем сами имманентные законы общественного развития. В противном случае понятия «использования закона», «механизма использования закона», неизбежно приобретают смысл некоего «воздействия» людей на объективные законы. Т. е. из механизма использования можно создать особую субъективную сферу, где не человек подчиняется законам своего действия, а законы подчиняются ему и он волен их игнорировать, отклоняться от них и даже устранять их по своему желанию. Независимо от того, добиваются ли люди своих целей или нет, ошибаются ли они в своих действиях или нет, они не могут в своей деятельности игнорировать ее законы, не подчиняться им. Ведь речь идет о том, что действующие и на практике используемые законы — это законы самой деятельности людей.

Когда речь идет об использовании законов в смысле их знания и деятельности согласно этому знанию, то и категория субъективного фактора приобретает адекватное ей значение: сознательность действия, знание дела, интерес к данному делу. Названная субъективность в своем движении может не совпадать с объективными законами как законами собственных общественных действий тех же самых обладающих сознанием людей. «Под субъективным фактором разумеется не всякая сознательная деятельность людей (ибо человек всегда и везде действует сознательно, целенаправленно, а не инстинктивно, как действует животное), а деятельность сознательная в смысле общественного сознания, т. е. не просто деятельность отдельного человека, направленная на удовлетворение его повседневных, будничных личных нужд, но деятельность, исходящая из понимания задач общества или того или иного класса в нем. Субъективный фактор в истории есть сознательная деятельность людей в смысле общественного сознания» {879}. Соответственно, роль субъективного фактора в смысле общественной сознательности, целенаправленности действий, а не просто роль деятельности людей, по мере овладения законами общественной науки может повышаться.