Социальная философия

Д. Белл отмечал, что теперь по крайней мере для индустриально развитых стран теряют силу важнейшие политические выводы марксистского экономического анализа индустриального капитализма. В 1976 году он писал: "Поскольку взгляд на историческое развитие как ведущее к неизбежной победе пролетариата есть основа партийного учения (и оправдывает репрессивное правление партии от имени "диктатуры пролетариата"), то как можно придерживаться этой догмы, если пролетариат не является основным классом постиндустриального общества?" [1]

1 Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. М., 1999. С. CLXI.

Отношение частной собственности (а ее роль и характер тоже меняются) порождает в духовном мире человека определенную мотивационную интенцию. Суть ее (по В. С. Барулину) в том, что частный собственник мотивирует свои действия и поступки с целью организации наиболее выгодного, эффективного функцио

34

нирования своей частной собственности. Точно так же и собственность на свою рабочую силу предполагает определенную интенцию на то, как наиболее выгодно реализовать, продать ее, обеспечить стабильность этой реализации. Необходимо видеть не только личностный характер частной собственности, но и то, что общественная и государственная собственность в том виде, в каком они имеют рациональный смысл, также в основе своей есть производное частно-личностной собственности, собственности отдельного человека. Они и функционируют постольку, поскольку в них содержится этот индивидуально-человеческий момент. Поэтому исходным при анализе частной собственности, как и собственности вообще, должно быть констатирование человека, индивида как субъекта собственности [1].

1 См.: Барулин В. С. Социальная философия. С. 57-58.

Сложность мотивационного аспекта частной собственности, в котором мы акцентировали внимание на взаимозависимости и единстве разных моментов, нисколько не исключает, заметим еще раз, их противоположности и даже антагонизма, который порой способен проявиться как в доиндустриальных, индустриальных, так и в постиндустриальном (или компьютеризованном) обществах.

К концу XX - началу XXI столетий терроризм и разгул преступлений против мирного населения стали новой формой социально-группового антагонизма во многих регионах мира, включая высокоразвитые в индустриальном отношении страны. Достаточно вспомнить взрыв известных зданий в США 11 сентября 2001 года, что не объяснить действиями ненормальных одиночек. Имеются самые разные причины, порождающие такие явления. Некоторые из них упираются в материальные экономические, в частности, распределительные отношения. Если государство допускает разрыв между низкооплачиваемыми и высокооплачиваемыми в 100 и более раз (и к тому же потворствует коррупции или не принимает решительных мер против нее), то тем самым создается экономическая основа для протестного поведения, в том числе для преступлений и террористических актов. Несправедливым может считаться в глазах голодного населения одной бедной страны и высокий прожиточный уровень некоторых других стран; бедность своего населения правители экономически отсталых государств порой объясняют тем, что другие страны их "ограбили". Одной из причин является преступная политика лидеров довольно развитых стран, объявляющих борьбу не с конкретными террористами, а с целыми народами (проведение слепых карательных акций), из родственников невинно погибших формируются "террористы", готовые пожертвовать собой, но отомстить бездушным и богатым. Вспомним, что в годы так на

35

зываемой "коллективизации" (т. е. того же государственного терроризма) в СССР было немало "мстителей", чьи действия были вызваны несправедливым изъятием жилья, земли и имущества (а порой и убийствами членов семьи).

Государственный терроризм, чем бы он ни оправдывался, во много крат хуже группового или индивидуального терроризма. Нужны законы против всех форм терроризма, нужны дееспособные правоохранительные органы, а главное, по-видимому, нужно установление подлинно демократических и справедливых распределительных отношений в каждом государстве. Пример тому - одна из стран Азии, где разрыв между низким и высоким уровнем дохода не превышает соотношения 1:4; там фактически нет преступлений. Отмеченный факт, связанный с причинами роста преступности, равно как и с отсутствием таковой, не есть какой-то отход от вопроса о материально-производственной сферы общества. Наоборот, эти, как и многие другие, негативные и позитивные явления в жизни государств свидетельствуют об их зависимости от характера производственных (экономических) отношений в обществе.

2. СОЦИАЛЬНАЯ СФЕРА