Социальная философия: Учебное пособие

Сопоставляя искусство и философию с наукой (естествознанием), русский философ второй половины XIX века Н. Я. Грот отмечал следующее. Поэтические (да и философские) произведения всегда удовлетворяют только известных лиц и в известные эпохи, а других не удовлетворяют – иначе сказать, и те и другие составляют дело вкуса, тогда как в науке о вкусах смешно было бы говорить. Отсюда известный круговорот и преемственность в преобладании различных школ музыки и живописи или известных видов и направлений в поэзии и изящной словесности вообще. Тем не менее, несмотря на разнообразие и переменчивость вкусов в отношении к произведениям музыки, живописи, поэзии (и философии), все они обладают в одинаковой мере способностью, если только они хороши, всегда вызывать в нас впечатление чего-то великого или высокого, волновать нас чувством красоты и гармонии, хотя бы мы вовсе не разделяли общую их идею и не одобряли ее исполнение в частностях. Фидий, Софокл, Эврипид, Рафаэль, Моцарт и Шекспир во всяком человеке возбуждают изумление и уважение к своим творениям. Н. Я. Грот замечает: "Все творения художников и поэтов, да и философские системы, всегда остаются достоянием личности и неразрывно связаны с именем своего творца. Это – одно из последствий их субъективности, и нельзя не сравнивать с этим противоположную черту научных созданий, всегда безличных. Имена ученых связываются с известными теориями только при жизни их, а после смерти переходят в трактаты по истории наук… Притом почти всякое научное открытие связывается с именами нескольких тружеников… Зато когда мы скажем: "монадология Лейбница", "трансцендентальный идеализм Канта", ""Фауст" Гете", ""Гамлет" Шекспира", ""Реквием" Моцарта", ""Лоэнгрин" Вагнера", ""Мадонна" Рафаэля" и т. д., то всякий знает хорошо, что здесь спор и сомнения о творце невозможны"^[95]. Творения Рембрандта, Бетховена и многих других художников, музыкантов, поэтов и произведения выдающихся философов прошлого всегда с нами, они всегда современны. Что же касается их научной или идеологической стороны, без которой порой невозможно обойтись, то отношение к ним определяется соответствующими движениями исторического процесса и уровнем духовного развития тех, кто их воспринимает.

Родственность философии и искусства и их взаимопроникновение вплоть до слияния демонстрируется еще тем фактом, что несомненно философские труды нередко обретали форму художественных произведений (к примеру, у Платона, Ф. Ницше, А. Камю), а многие выдающиеся поэты и писатели (А. С. Пушкин, Ф. М. Достоевский, Л. Н. Толстой) были философами-мыслителями. Взаимосвязь эстетического и философского знания отражается, естественно, и на их функциях в обществе.

Функции искусства многообразны. Коренная созидательная функция искусства – это создавать прекрасное и учить его восприятию. Искусство несет нам и знания о жизни, передает опыт предшественников и современников, т. е. выполняет познавательную функцию. Формируя наше отношение к действительности, эстетические, как и нравственные, философские представления выполняют мировоззренческую функцию. Воспитательная функция искусства осуществляется путем развития в человеке душевной восприимчивости, воспитания в нем чувства прекрасного (к сожалению, сегодня мы видим использование искусства и для других целей: на экранах, в журналах и т. п.; но великие вековые традиции российского искусства позволяют надеяться на победу добра и человечности). Нельзя не добавить сюда и глубокого суждения А. Г. Спиркина о синтезирующей миссии искусства, которая проявляется и на уровне отдельной личности, скрепляя воедино все ее духовные силы, и на уровне каждого данного этапа общественного развития, обеспечивая целостное самовыражение народа, и на уровне исторической связи поколений, выражая единство поступательного прогресса культуры.

4.5. Идеология

Идеологическое сознание, или идеологию, иногда не отличают от политики, называя последнюю политическим сознанием. Однако если придерживаться тех признаков «общественного» и «сознания», которые были отмечены ранее, то окажется, что «политика» – более широкое понятие. В нее, например, входит уровень бессознательного, не относящийся к сознанию; наряду с этим может быть не общественная политика, а политика, допустим, одной личности по отношению к другой. Представляется более верным взгляд, согласно которому идеологическое сознание есть политика, взятая на ее высшем, теоретическом, уровне, в то время как вне идеологии остается политическая психология и политическая интуиция. Сочетание же слов "политическая идеология" может быть правомерным лишь при понимании идеологии как части политики.

Вопрос о политике есть прежде всего вопрос о государстве и власти; здесь немало представлений о конкретных структурах, механизмах действий, организационных формах, их субординации и координации и т. п.