Читаем Социальная философия полностью

На первый взгляд, выделение наряду с общественным сознанием сознания индивидуального, их подразумевающееся противопоставление друг другу может показаться непонятным. Разве человек, индивид, не есть существо общественное, а поскольку это так, то разве его индивидуальное сознание не есть в то же время сознание общественное? Да, в том смысле, что нельзя жить в обществе и быть свободным от общества, сознание индивида действительно носит общественный характер, ибо его развитие, содержание и функционирование определяются теми социальными условиями, в которых он живет. Общественное бытие отражается в сознании индивида по преимуществу не непосредственно, а пропущенным через «второй экран» — через «ограничители» социокультурные (связанные с уровнем культуры общества в целом, в т. ч. с господствующей картиной мира) и идеологические (связанные с особенностями восприятия общественного бытия, присущими отдельным большим социальным группам). Отметим, что к сознанию этих групп индивид может тяготеть либо в силу своего сегодняшнего социального положения, либо по происхождению, либо по воспитанию.

И все же сознание индивида далеко не тождественно ни сознанию общества в целом, ни сознанию доминантных для данного индивида больших групп.

Индивидуальное сознание есть отражение общественного бытия отдельным человеком через призму конкретных условий его жизни и его психологических особенностей. Это значит, что в сознании индивида сосуществуют (в одних случаях гармонично сочетаясь друг с другом, а в других — находясь в антагонистических противоречиях) различные духовные пласты и элементы. Таким образом, индивидуальное сознание — своеобразный сплав общего, особенного и единичного в сознании личности. Об общем и особенном в этом сплаве уже было сказано чуть выше, а единичное — это все то, что связано с индивидуальностью данной личности. Взаимодействие, взаимоотношения общественного и индивидуального сознания носят диалектически противоречивый характер. С одной стороны, индивидуальное сознание проникнуто и, как правило, в массе своей организовано общественным сознанием, «насыщено» им. Но с другой стороны, содержание самого общественного сознания имеет своим единственным источником сознание индивидуальное. И то, что для меня и моих современников выступает как абсолютно надличностное, неперсонифицированное, на самом деле было внесено в общественное сознание конкретными личностями: и теми, имена которых мы помним — Эпикуром и Кантом, Шекспиром и Чайковским, Фомой Аквинским и Августином Аврелием, Ф. Бэконом и Марксом, Коперником и Эйнштейном, — и теми тысячами и сотнями тысяч, чьи имена в том же самом общественном сознании не сохранились. Выдающийся отечественный историк Е. В. Тарле писал:

«Вряд ли что может быть труднее для историка известного идейного движения, как разыскивание и определение начала этого движения. Как зародилась мысль в индивидуальном сознании, как она себя поняла, как перешла к другим людям, к первым неофитам, как постепенно видоизменялась…»[121].

Прослеживая (и прежде всего по первоисточникам) этот путь, историк воспроизводит на конкретном материале механизм включения инноваций индивидуального сознания в содержание общественного.

Еще одна важная закономерность: функционирование идеи, уже включенной в содержание общественного сознания, ее «жизнь» или, напротив, возможное «умирание» также неотрывны от индивидуального сознания. Если идея длительное время не функционирует ни в одном индивидуальном сознании, она выходит в «тираж погашения» и в сознании общественном, то есть умирает.

Для правильного понимания характера, содержания, уровня и направленности индивидуального сознания большое значение имеет успешно развиваемая нашим обществоведением в последние десятилетия категория «социальная микросреда». Употребление этой категории позволяет вычленить из общего представления «социальная среда» конкретный и чрезвычайно важный ее фрагмент. Дело в том, что социальная среда, формирующая духовный мир индивида, не есть нечто единое и одноплоскостное. Это и мегасреда — огромный современный мир вокруг человека с его политическим, экономическим и идейно-психологическим противоборством и в то же время единством. Это и макросреда, скажем, наше недавно еще советское, а сейчас постсоветское общество. Это и микросреда — непосредственное социальное окружение человека, в качестве основных компонентов (референтных групп) которого выступают семья, первичный коллектив — учебный, трудовой, армейский и т. д. — и приятельское окружение. Понять духовный мир данного конкретного индивида можно только с учетом воздействия на его сознание мега-, макро- и микросреды, причем воздействия неравномерного в каждом конкретном случае.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Этика Спинозы как метафизика морали
Этика Спинозы как метафизика морали

В своем исследовании автор доказывает, что моральная доктрина Спинозы, изложенная им в его главном сочинении «Этика», представляет собой пример соединения общефилософского взгляда на мир с детальным анализом феноменов нравственной жизни человека. Реализованный в практической философии Спинозы синтез этики и метафизики предполагает, что определяющим и превалирующим в моральном дискурсе является учение о первичных основаниях бытия. Именно метафизика выстраивает ценностную иерархию универсума и определяет его основные мировоззренческие приоритеты; она же конструирует и телеологию моральной жизни. Автор данного исследования предлагает неординарное прочтение натуралистической доктрины Спинозы, показывая, что фигурирующая здесь «естественная» установка человеческого разума всякий раз использует некоторый методологический «оператор», соответствующий тому или иному конкретному контексту. При анализе фундаментальных тем этической доктрины Спинозы автор книги вводит понятие «онтологического априори». В работе использован материал основных философских произведений Спинозы, а также подробно анализируются некоторые значимые письма великого моралиста. Она опирается на многочисленные современные исследования творческого наследия Спинозы в западной и отечественной историко-философской науке.

Аслан Гусаевич Гаджикурбанов

Философия / Образование и наука
Афоризмы житейской мудрости
Афоризмы житейской мудрости

Немецкий философ Артур Шопенгауэр – мизантроп, один из самых известных мыслителей иррационализма; денди, увлекался мистикой, идеями Востока, философией своего соотечественника и предшественника Иммануила Канта; восхищался древними стоиками и критиковал всех своих современников; называл существующий мир «наихудшим из возможных миров», за что получил прозвище «философа пессимизма».«Понятие житейской мудрости означает здесь искусство провести свою жизнь возможно приятнее и счастливее: это будет, следовательно, наставление в счастливом существовании. Возникает вопрос, соответствует ли человеческая жизнь понятию о таком существовании; моя философия, как известно, отвечает на этот вопрос отрицательно, следовательно, приводимые здесь рассуждения основаны до известной степени на компромиссе. Я могу припомнить только одно сочинение, написанное с подобной же целью, как предлагаемые афоризмы, а именно поучительную книгу Кардано «О пользе, какую можно извлечь из несчастий». Впрочем, мудрецы всех времен постоянно говорили одно и то же, а глупцы, всегда составлявшие большинство, постоянно одно и то же делали – как раз противоположное; так будет продолжаться и впредь…»(А. Шопенгауэр)

Артур Шопенгауэр

Философия
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе

«Тысячелетие спустя после арабского географа X в. Аль-Масуци, обескураженно назвавшего Кавказ "Горой языков" эксперты самого различного профиля все еще пытаются сосчитать и понять экзотическое разнообразие региона. В отличие от них, Дерлугьян — сам уроженец региона, работающий ныне в Америке, — преодолевает экзотизацию и последовательно вписывает Кавказ в мировой контекст. Аналитически точно используя взятые у Бурдье довольно широкие категории социального капитала и субпролетариата, он показывает, как именно взрывался демографический коктейль местной оппозиционной интеллигенции и необразованной активной молодежи, оставшейся вне системы, как рушилась власть советского Левиафана».

Георгий Дерлугьян

Культурология / История / Политика / Философия / Образование и наука