Социальная лингвистика

В ряде высокоразвитых стран (Словения, Германия, Япония) диалекты или диалектно окрашенная речь сохраняются как семейно-бытовой язык. Словенская филологическая традиция, в том числе учебники для средних школ, воспитывает уважительное отношение к диалектам. Подчеркивается, что диалекты ограничены только территориально, но по социальному статусу и выразительности они вполне сопоставимы с наддиалектной разговорной речью.

В Японии, после планомерной выработки "общего языка" страны (языка массовой коммуникации, см. с. 134–136), "по-новому встал вопрос о диалектах", — пишет японский лингвист. — "Теперь уже стихия диалектов не опасна для общего языка, так как в значительной степени они преодолены в масштабах всей страны. Теперь уже, напротив, стоит вопрос о сохранении прелести и аромата некоторых элементов диалектов, скорее как стилистического средства, и они охотно воспринимаются в Японии слушателем радио и зрителем телевидения в передачах типа "театр у микрофона", ими сознательно с большим успехом пользуются девушки-гиды в туристских автобусах. Диалект теперь — приправа к местному колориту" (цит. по изданию: Языковая политика 1977, 246).

2. Для языкового развития в послефеодальное время характерна тенденция к сложению литературного языка с большим разнообразием коммуникативных функций (чем у литературных языков феодальной поры). Литературные языки нового времени выходят за рамки письменного общения: в сферу образцового употребления включается и такая важная коммуникативная разновидность языка, как разговорная речь (см. с. 30–33, 37–39). Так социальная интеграция общества обусловливает растущее языковое единство этнического коллектива.

Что изменяют в языках революции?

Революции, состоящие в "коренной ломке общественных отношений", не приводят к ломке, "взрыву" или "скачку" в истории языка. Тем не менее последствия таких крутых социальных сдвигов сказываются и на языке.

Самые заметные (но не самые значительные и глубокие) последствия — это переименования социально значимых профессий, должностей, институций (русск. министр > народный комиссар; офицер > командир; солдат > боец или красноармеец; полиция > милиция; жалованье > зарплата и т. д.). По своей природе переименования сродни табуистическим заменам: это отголоски магической функции речи, веры во взаимозависимость имени и вещи (см. с. 33–37).

Более серьезное воздействие революции на язык связано с перемещением и смешением огромных масс населения в территориальном и социальном пространстве. Носители разных территориальных и социальных диалектов попадают в новые языковые среды, их речь испытывает влияние чужой речи и сама влияет на речь других. Процессы такого рода ведут к ослаблению различий между разными формами существования языка, к преобразованию его нормативно-стилистического уклада. В частности, бурные события 1917-го и последующих годов ускорили движение русского литературного языка по пути демократизации. С одной стороны, утрачивались наиболее книжные формы интеллигентской речи (ср. сложный, развернутый синтаксис многих монологов в пьесах Чехова). С другой — нижние границы "правильной" (литературной) речи слились с повседневным полуинтеллигентским общением, вобравшим в себя множество языковых черт новых хозяев жизни.